– Что с девочкой? Она жива?
– Вызвали «скорую», увезли ее. Оля с мужем Колькой месяцев два все к ней в больницу ездили в город, а потом…
– Что потом, дядя Миша?
– Оля приехала и сказала, что она умерла, – вздохнул старик и перекрестился.
– Я… Я туда, – еле слышно произнесла Полина и, пошатываясь, пошла к машине.
– Вы знаете, где похоронили ребенка? – спросил Иван, проводив взглядом Полю.
– Не-а. Ее сюда не забирали.
– То есть девочку мертвой никто не видел?
– Никто! Сережка, сводный ее брат, долго вспоминал сестричку, хоть и маленький тогда был. Он особенно был близок с несчастной, всё вместе ходили, за руку взявшись, как кровные.
– Как звали девочку? – спросил Иван.
– О! Ей дали красивое имя – Леонора! Во! – Мужчина поднял большой палец вверх. – Редкое и красивое имя!
– Кто сейчас живет в том доме?
– А никто! Оля года два назад умерла, рак у нее был… А Колька уехал в город, поговаривают, что нашел себе там бабу.
– Значит, здесь никто не живет?
– Сережка иногда наведывается, – сказал он. – Приедет, траву покосит, чтоб не заросло подворье, с пацанами погуляет и опять в город. Учится он там, а дом продать не может.
– Почему?
– Колька с близнецами тут прописан, – пояснил он. – Люди болтают, что городская бабенка не хочет Кольку у себя прописывать. Может, брешут, а может, и правда.
– У вас есть адрес или номер телефона этого Кольки?
– Не-а, нема. Мобильника у меня нет, тож зачем мне его номер?
– А сына их, Сергея?
– Тоже нема. Знаю, что учится в горном, – сказал мужчина. – То ли техникум, то ли институт или колледж, понавыдумывали названий, но что в горном – это точно!
– Спасибо вам, дядя Миша!
– Да за что? Языком чесать – не мешки таскать! – улыбнулся мужчина.
Иван простился с ним и поспешил к машине. Полина сидела с прикрытыми глазами, откинувшись на сиденье.
– Я опоздала, – глухо произнесла она.
– Кто такое сказал? – Иван подал ей бутылку с минералкой. – Сделай несколько глотков, и поговорим.
Полина медленно протянула руку, взяла бутылку, отпила воды.
– О чем? – спросила она. – Все выяснили. Я опоздала. Так мне и надо, чтобы всю оставшуюся жизнь жалела и помнила! Помнила, жалела и каялась! Правильно Боженька сделал, что меня так наказал! – воскликнула она на грани нервного срыва. – Я не заслужила счастливой жизни! Это я, одна я, не тот водитель грузовика, а я виновата во всем! Это я ее угробила! И теперь обречена жить в полном одиночестве, без детей, чтобы доживать в доме престарелых, гнить в собственных фекалиях! Не говори мне, что у меня еще будут дети! – вскрикнула она, взглянув на Ивана с застывшими слезами в глазах. – Я бездетная! И у меня никогда не будет детей! У меня была такая дочь! – Полина упала на грудь Ивану и безутешно расплакалась.