Попаданец в себя, 1970 год (Круковер) - страница 64
Сидят зэки, слушают про штурм Зимнего, завидуют лихим революционным массам, представляя, сколько всего в суматохе можно было слямзить в царском дворце. Кто шибко на лесопилке наломался, – те спят, стараясь не храпеть. Те, у кого работа не слишком утомительная, сеансы ловят: пристраивают под партой самодельные зеркала и наблюдают тощие ноги учителки. Кто-то самодельными «стирами» – картами – в рамса режется на сигареты. Кто-то «мастюжничает» – мастерит некую безделушку для продажи или натурального обмена. Вон, Карлик-куркуль, вечный пятиклассник, заканчивает изготовление суперкипятильника. Ни одна капиталистическая держава со своей «знаменитой» промышленностью подобного не сделает. Берутся два бритвенных безопасных лезвия, прокладываются с обоих концов спичками, обматываются суровой ниткой, к каждому лезвию присоединяется провод. Включайте в сеть и пользуйтесь. Вода для чифира в литровой кружке вскипает через 30 секунд.
– Иванов, – вдруг кричит учительница, – ты чем занимаешься?
Иванов – человек честный.
– Дрочу, – откровенно сообщает он.
– А о чем я сейчас объясняла? – старается не услышать ответа Иванова учительница.
– Об Авроре, – уверенно сообщает нерадивый пятиклассник, почесывая седеющую щетину. – О том, как коммуняги из нее бабахнули по дворцу и сразу все временные слезли с кресел и грабли подняли – сдаемся мол, не мочите, явку с повинной напишем.
Иванов увлекается, забавная мозаика из художественных фильмов и плакатных лозунгов преобразуется в его мозговом аппарате в совершенно оригинальную трактовку революционных событий.
– Тут Ленин на броневике во двор заезжает и начинает прикалывать за фартовую жизнь. Каждому, говорит, шпалер бесплатно с приблудой, каждому ксиву с печатью ревкома, всем кожаный френч и штаны милюстиновые. А бабки – бери от пуза в любом магазине или сберкассе, и ничего за это не будет, потому как вся власть – советам. И на кичу только фраеров сажать будем, а деловых с мандатом пошлем на Украину за хлебом.
Учительница поднимает растерянные руки к вискам, думая про себя:
«Уж лучше бы ты дрочил, бандюга немытая, И зачем я, дура такая, его вызвала?!»
Я мог бы рассказать о зоновской школе много интересного. О том, как погас свет и в темноте класса учитель химии, вредный фискал и придира, заблеял:
– Хлопчики, ну что вы делаете, я же старенький, ну не надо.
О вечерних оргиях, устраиваемых в школе школьным завхозом с дневальными, поварами и библиотекарем, в данном случае при моем участии. Все это делается при молчаливом попустительстве охраны, им тоже перепадает от щедрот зажравшихся «козлов» – ментовских подручных из числа осужденных, самых ярых и опасных врагов каторжной братии.