Попаданец в себя, 1970 год (Круковер) - страница 66

Но на мое ухо селянка звучит приятней. Сразу в ассоциацию вплывают лапти, глиняные горшки с ухватом, лавки вокруг деревянного, отскобленного до желтизны стола…

Дохлебываю селянку, выпиваю еще водочки и закусываю ломтиком помидора. Помидоры вкусные, а не те генетические и не гниющие уроды, что приходилось жрать в 2000 годах. А тут и бефстроганов поспел. На большой плоской тарелке, где половину занимает свежпожаренная картошечка, а вторую – «червячки» говядины по коричневым соусом.

Вкусно!

Помню, в прошлой жизни в поселке Приаргунск в столовой тоже подавали подобное блюдо, только заказывать надо было заранее. Мы с юной супругой тогда работали в «Приаргунской правде» и позволяли себе эту совдеповскую роскошь. Тем более, что оклад у нас был 145 рублей для каждого, не считая гонораров. А триста рублей для молодой пары и не в городе деньги серьезные.

Поселок был небольшой, но с полноценным, из нескольких сотрудников составом отделения КГБ. При Аргуне надзор за населением был жесткий в шестидесятых.

Сытно откинувшись, ковыряю в зубах свернутой салфеткой, до зубочисток сервиз вагона-ресторана еще не дошел. Наел я, оказывается, на смешные семь рублей.

Вернулся в купе и завалился читать. И сам не заметил, как задремал. Проснулся от непонятного ощущения в правой, свесившейся с кровати руке. Открыл глаза, увидел Шарик, парящий на ладонью, и чисто механически сжал его в руке.

Руку до плеча пронзило знобным холодом, и Шарик всосался в кожу.

В три часа ночи стояли в Красноярске, долго стояли. А я и на перрон не вышел, сидел в купе, смотрел в окно на пляску светотени на соседних путях, механически отмечая голос диспетчера… Пока действие Шарика лично на мне ни как не сказалось, по крайней мере я изменений не ощущал.

Впрочем, эти информационные шарики действуют по-разному, предсказать их действие человек нашего уровня цивилизации не способен. Один из них дал мне на время знания энциклопедий, другой – разрушил пару домов. Что ждать от этого, подкинутого обманом.

Мертвяк, вернее его энергетическая сущность, благополучно исчез, а я, проснувшись, так и сидел в безволие и страхе.

Даже в Иркутск ехать передумал, пройтись по знакомым местам и корешам передумал. Решил сойти прямо в Нижнеудинске. Он будет сразу после Тайшета в час дня.

Под утро терпение лопнуло, нажал кнопку вызова, заказал проводнику сладкий чай с ромовыми бабами и коньяк. Тот принес сразу два стакана и стограммовую бутылочку КВ. После первого стакана с коньячком немного полегчало, появился аппетит. После второго почти успокоился. У меня для успокоения всегда есть магическая мысль – ты давно умер и живешь уже в долг перед стертым сознанием мальчика, себя самого в детстве.