У Пелагеи Михайловны была падчерица Люба, красивая девушка. Помню, что во времена нэпа она всегда была модно одета и обута. Все мужчины оглядывались на нее, многие старались познакомиться. Чем она занималась — никто из родственников не знал, жила она отдельно. Однажды моя мама увидела ее в церкви на Калитниках. В церквях тогда ходили служки, как их называли, с подносами и собирали деньги на ремонт храма, в помощь бедным прихожанам и так далее. Кто мог, тот клал деньги на поднос. И вдруг мама видит, что богато одетая дама кладет на поднос тысячу рублей, а как будто сдачу берет несколько тысяч. Мама хотела сказать ей, что нельзя этого делать, но когда повернулась к ней, то узнала Любу. Та, наверное, тоже узнала маму, потому что сразу ушла из церкви.
Как раз незадолго до этого Люба приходила к нам домой и просила отпустить к ней на лето Марию, мою старшую сестру, объясняя это желанием помочь нам. Мама с отцом ее отпустили, а Люба несколько раз привозила Марию к нам, и родители видели, что она одета, как куколка, поправилась и похорошела. После встречи в церкви мама поехала к Любе в Новогиреево (адрес у нас был). Они с мужем снимали здесь двухэтажную дачу. Мама рассказывала позже, тогда ей показалось, что это дворец: большой, много комнат, громадная терраса. Когда она увозила оттуда плачущую Марию (та никак не хотела уезжать), Люба молчала, не сказав ни слова.
С того времени никто из нашей семьи Любу не видел. Через несколько лет мы с отцом встретились с родными дочерьми Пелагеи Михайловны у младшего брата папы, Бориса Михайловича Овсянникова. Дети Пелагеи Михайловны были очень трудолюбивые, порядочные. Одна из них работала продавцом в комиссионном магазине на Абельмановской заставе, с ней немного общалась моя сестра Александра Кузьминична. Я подружилась с младшей дочерью Пелагеи Михайловны, моей ровесницей Аней, которая вместе с мужем работала скорняком на меховом комбинате. Аня иногда приезжала к нам. Моя мама любила ее и как-то раз поинтересовалась, что она знает о Любе. Аня рассказала, что Любу очень любили, отец баловал и позволял ей делать все, что она хочет. Когда же отец умер, она занялась мошенничеством. Вышла замуж за шулера, и они с ним вместе разъезжали по всей России, обыгрывали людей в карты в поездах и на квартирах. Потом сняли дачу в Новогиреево. Люба хотела взять туда и сестру по отцу, чтобы все окружающие и приходящие к ним люди видели, что это хорошая, дружная семья. Но Пелагея Михайловна, зная, чем они занимаются, дочерей своих им не отдавала. Вот тогда-то Люба и взяла к себе Марию как приманку для игроков: красивая, скромная девочка. В Новогиреево приезжали со всей Москвы, многие проигрывали большие деньги, а Люба с мужем богатели. Она стала известна всей Москве как Сонька Золотая Ручка. Но что с ней стало потом, никто в семье Пелагеи Михайловны не знал, а сама она на вопрос о падчерице коротко говорила: «Сгинула».