С каждым днем Элбарс все больше погружался в свои думы, забывая зачастую не только принимать слугу с подносом еды нехитрой. Другой раз даже кубок с вином отсылал.
А на свежий воздух тянуло все меньше. И разум мутнел. Оттого и отослал воина верного, что пришел с вестью:
- Аслан-хан с войском идет. Пограничные Земли прошел, У Лесных шатрами встал.
За стенами горницы Элбарса суетились. Воины ходили быстро, споро. Спешили отдать приказы, что шли от самого второго сына Хана. А тот словно бы сам не свой был. Жесток становился, грозен. И запах медуницы словно бы сводил его с ума.
Шептались.
Говорили, будто бы всех их ждет неминуемая гибель от сабли, что несет с собой Степной Лев. А ослушаться командира, которому принесли клятву на крови, не могли.
Готовились.
И все больше открывали настежь окна, чтоб выветрить сладкий аромат, что проникал в палаты неизвестно откуда.
***
Свят вышел на холодный воздух и принялся мерить пространство шагами.
Подворье подле агафьиного дома было небольшим, узким. Потому как в Пограничье хозяйств не держали: все больше жили провиантом, что везли с собой купцы из Лесных Земель. И, верно, оттого-то шагов не хватало, чтоб собраться с мыслями.
А те шалили, заставляя его метаться по двору, да будя одиноких собак, чей покой был нарушен гулким хрустом снега. Вдалеке послышался растревоженный лай, и Свят глухо выругался.
Дурень. Как есть - дурень. А еще - охотник. Сын старосты.
И что на него нашло? Они ведь с Заринкой - друзья. С детства. И коль ему так невмоготу было, так отчего ж не женился, против батьки пойдя? Или это усталость, да близость девичьего тела сыграли с ним злую шутку?
Нет, Свят никогда прежде не был так близко с девкой - отец не затем воспитывал сына, чтоб потом краснеть за него. И все время говаривал: "Вот сговорины пройдут, отведешь нареченную в храм, а там и на сенник без греха идти можно".
И охотник слушался Литомира. Потому как и сам осуждал мужиков, по-за которых девки слезы горькие лили. Да и не хотелось ему ни с кем вот так, кроме Ярославы. А она ведь родной была, и обидеть ее - никак...
Тогда откуда ж в нем нынче тот голод возник? Откуда тело огнем вспыхнуло, когда к Заринке он всегда по-дружески, по-свойски?
Ему б коли и сказал кто, что окажутся они вот так, разом да под одним покрывалом, так он бы заверил того: "Мол, не бойся, сдюжеем". А тут, оказалось, не сдюжел. Как есть, дурак.
Свят был так зол на себя, что не мог остановиться. Ноги несли его по-за дворовые ворота, вдоль окраины Огнеграда. И вот уже перед ним - стена, ощерившаяся прочными створками. И пара стражников охраной всему.