— Ты что делаешь? — прошептала Марина
— Увидишь, — одними губами произнес Кирилл в ответ.
— Не волнуйтесь, Экзекутор. Выход будет вам открыт, как только вы правильно ответите на вопросы.
— Будь наготове и старайся держаться подальше от зверя, — прошептал Кирилл.
Медведь маленькими глазками следил за мужчиной. В маленьком мозгу уже проносились сцены того, как худощавое тело будет подмято под мохнатой массой, раздадутся жалобные крики, и огромные, как плошки для воды, глаза самки будут с ужасом следить за пиршеством могучего зверя. Суставы с ласкающим уши звуком будут выходить из сочленений, а кости захрустят под напором клыков. И сладковатая красная жидкость будет плескать на стены, на останки прошлых гостей, на визжащую самку. А потом очередь дойдет и до неё…
Никто ещё не покидал эту комнату.
Никогда.
— Начинаем, Экзекутор. Итак, первый вопрос: в США дату первого июля две тысячи третьего года записывают так – семь, точка, один, точка, две тысячи три, а в других странах один, точка, семь, точка, две тысячи три. Если не знать, в каком формате записано число, то сколько дат в году можно истолковать неправильно?
И снова эта музыка…
Медведь почувствовал, как у него опять начала выделяться слюна. Если бы он слышал об опытах профессора Павлова, который фиксировал рефлексы у собачек при помощи сигналов, то мог бы подобное констатировать и у себя. Эта музыка означала, что вскоре проклятая цепь увеличится на целый метр и он станет ближе к пище.
Он станет ближе к гостям.
Sator arepo tenet opera rotas…
— Да это же просто. У нас нет тринадцатого месяца, а это значит, что неправильные даты могут быть только до двенадцати. Двенадцать на двенадцать будет… будет… Блин, ну подскажи же, а то башка вовсе не варит! — воскликнула Марина.
Медведь снова вскинул брыла в подобии улыбки — самки всегда самые громкие. Но и самые вкусные…
— Сто сорок четыре, — ответил Кирилл, не отрывая взгляда от медведя.
Какой же большой… В нынешнем состоянии он вряд ли с ним справится…
— Точно, сто сорок четыре! — вскинулась Марина и крикнула в сторону динамика на стене. — Слышишь, урод? Сто сорок четыре!
— Вы согласны, Экзекутор? Сейчас не нужно ничего нажимать, достаточно лишь вашего согласия. — Кирилл думал две секунды.
Всего две секунды, но они показались Марине такими долгими, что уже успела состариться, умереть и снова родиться, чтобы оказаться с прирожденным убийцей в одной комнате.
И под прирожденным убийцей она понимала не только медведя…
— Да, я согласен с Мариной.
Музыка стихла, и медведь сделал шаг вперед. Как и ожидалось – цепь протянулась следом. Металлический поводок стал длиннее!