— Лично мне нравится думать, что они умнее нас, — заявил Гейл, рассмотрев и отправив в рот белую ягоду. — И когда-нибудь поделятся с нами опережающими техническими возможностями.
— Скорее, у тебя опыт переймут, — гоготнул Стюарт. — Жрать что попало без поноса.
Гейл бросил в него репейник, но тот не долетел и попал в голову ни в чем не повинному Такэде. Общей возни не случилось только потому, что все устали и тащиться обратно в лагерь пешком в наказание за свалку никому не хотелось. Такэда просто вытащил колючку из волос и забросил ее далеко в траву.
Цикады заполнили наступившую тишину озверевшим воем. Мартинес подергал Вайза за рукав и глазами указал на Лаудера, который вдруг встал и направился в ангар. Курсанты проводили его настороженными взглядами.
— А сарай-то рухлядь, — вдруг заметил Креббер, ни к кому конкретно не обращаясь.
Вайз мгоновенно подскочил, остальные последовали его примеру. К ангару подошли уже все вместе, толкая друг друга локтями, остановились на пороге, вглядываясь в темноту. Ветер скрипел листом железа где-то наверху, чернота просвечивалась световыми нитями из дыр сверху, и в ней стоял плотный зуд насекомых. Когда глаза привыкли к темноте, выяснилось, что половина ангара перекрыта чем-то вроде лесов, с которых вниз вдруг ударил ослепительным столбом свет — прожектор.
— Надо же, — пробормотал Мартинес, щуря глаза. — Фонарь еще на ходу? Я думал, давно сгнил при местных дождях.
Словно в ответ на его слова снаружи резко потемнело, по крыше ударил и забарабанил дождь, моментально превратившийся в монотонный гул. Входной проем затянуло сплошной стеной воды — дожди Цереуса были мощными, хотя и непродолжительными. За шиворот Вайзу натекло, он ругнулся и попятился к стене, где виднелись остатки ящиков с опилками для засыпки пола. Ящиков было много. Крыша протекала только в середине, и между курсантами и лесами образовалось что-то вроде прозрачной стенки, сквозь которую Лаудер, уперевшись локтями в ограждение, смотрел на них. У Вайза сложилось ничем не обоснованное впечатление, что тот разглядывает их оценивающе. И еще фоном мелькнула мысль, что это их последний год вместе. Шестой курс — только практика, а Лаудер ее не ведет. Прелая солома на полу пахла сыростью и чем-то древним и непонятным, вроде навоза и пастбищ, знакомыми только по историческому холовидению.
— Сэр, можно вопрос? — вдруг нарушил тишину Мартинес, задрав голову. — А почему мы до сих пор не получили ни одного сигнала из космоса от других разумных цивилизаций?
Вайз поперхнулся жвачкой, а Креббер обеспокоенно вытянул шею — не закончилась бы шутка Мартинеса многостраничным рефератом каждому.