— Что же вы хотите от меня?
— Следите за ними обоими, — почти умоляюще попросил Ромул. — И за Саммю, и за Язмином. Если заметите что-то подозрительное — говорите немедленно. Шепарду сойдет любой формальный повод, чтобы вмешаться в наши дела на своей территории, что это будет — одному богу известно, у него богатая фантазия. Мы не должны попасться на его удочку.
— Вы встречались с ним раньше? — догадался Бык.
— Да, — коротко ответил Ромул, почему-то растирая пятерней и без того красную шею. — И больше не хочу.
Бык нарочно задержался у стекла, когда патрон ушел, официально для того, чтобы понаблюдать за Язмином. На самом деле он раздумывал о том, что именно известно генералу Шепарду о проекте Ромула. Если викторианцы выставили ромульян против дрифтеров, то, само собой, Шепард заинтересовался новинкой. Не исключено, что парочка ромульян попала к нему на стол для разборки. И хотя ни маркировка, ни дата, ни производитель нигде не указывают на Марахси, наверняка кто-то услужливо подсказал ему, у кого производятся гормоны в упаковках, подходящих для приемного лотка. Поднять всех производителей гормональных препаратов и посмотреть их контракты с датами поставок нетрудно, проверить всех покупателей на предмет наличия производства андроидов тоже — и вот Марахси у него в кармане. Если, конечно, еще раньше эту информацию ему не слил Хиотис.
И послать сюда своего человека — самое логичное.
Если заводской врач когда-то и бывал довольным, то этот момент остался в далеком прошлом. Последнее время к выражению его лица, хмурому и едкому, добавилась еще и сварливость. Бык подозревал, что в глубине души весь проект «Кассинова» врачу глубоко не по душе, если только такой каламбур имел право на существование. Кто он и откуда попал на Марахси, оставалось только догадываться. Ромул не поощрял интерес к прошлому сотрудников, взамен требуя того же в отношении себя.
Для простых рабочих никакого кадрового учета на заводе тоже не предусматривалось, только счет поголовья и перепись кличек, которыми пользовались марахсийцы вместо имен. Выдавалось жалованье тоже по головам, и если кто-то ушлый получал чужое, то это было проблемой обманутого, но никак не администрации. Имена, впрочем, у них встречались, и даже фамилии, но это было редкостью и говорило о том, что их обладатель — потомок второй волны земных колонистов, которых тут называли первоселенцами, потому что они обогнали первую волну, стартовавшую с Земли раньше. Логика трудная для стороннего наблюдателя, но весьма понятная для потомков этих самых первоселенцев. Для персонификации всех прочих употреблялись номер и какая-нибудь выдающаяся черта внешности или свойство характера, потому что имена они частенько присваивали себе сами, но в силу каких-то резонов каждый день разные.