В конце ноября 1917 года в родную станицу вернулся Назар Шпилько — рядовой 23-го стрелкового Туркестанского полка, участник боев под Сорокамышем. Это и был первый коммунист в Попутной.
…После Февральской революции на Кавказский фронт прибыла группа балтийских моряков, двое из которых наведались и в Туркестанский полк. Круто повернулась жизнь Шпилько после бесед с балтийцами. Понял, наконец, простой крестьянский парень, что настоящую свободу, землю у помещиков нужно взять силой. Балтийцы помогли организовать в полку Совет солдатских депутатов, куда вошел и Шпилько. Но вскоре предусмотрительное командование фронта, по предложению Керенского, стало избавляться от бунтарей. Поэтому Назар Шпилько попал в 218-й запасной полк, расположенный в Тифлисе. Обрадовался Назар, потому что в тифлисском арсенале работал станичник, друг его детства, а теперь слесарь — большевик Мусий Степанов. Вместе с ним Назар посещал собрания революционеров. По рекомендации Степанова Назара приняли в партию и после двухнедельных занятий в марксистском кружке дали первое поручение: ходить на тифлисскую железнодорожную станцию и агитировать рабочих за Советы, призывать железнодорожников к вооружению. Этот простой молодой парень, в серой шинели, с двумя крестами за отвагу, скоро завоевал доверие рабочих.
В начале ноября Назар уже сформировал небольшой отряд железнодорожников, но все это внезапно пришлось оставить: 14 ноября он получил задание ехать в родную станицу, создавать там большевистскую организацию и формировать партизанский отряд. В свой солдатский мешок Назар набил тысячи две листовок с декретами Советской власти о мире и о земле. Листовки он расклеивал по пути на всех вокзалах, а в Невинномысской и в Армавире — даже на домах.
Таня Соломаха, узнав о приезде Назара, сразу же пошла к нему. Встреча была трогательной. Делились новостями. Назар Шпилько! Это же лучший друг Иванки! Они вместе росли, батрачили. Чувство нежного уважения к Назару охватило Таню. От него веяло силой воли, убежденностью. Он спросил:
— С кем ты, Таня? С большевиками или нет?
И Таня, как на исповеди, все высказала этому коренастому, чернявому юноше.
— Знаешь, Назар, я столько передумала, пережила! Присмотрелась к эсерам и меньшевикам; они против бедноты и ничего не дадут крестьянам. Ходила я в Отрадную, на занятия марксистского кружка. Многое поняла… Вот тебе моя рука. Я с тобой, с большевиками навсегда!
Крепко пожали друг другу руки.
— А теперь пойдем эсеров громить, — предложила Таня.