Миронов давно точил зуб на столовую, в которой нередко и сам обедал. И вот однажды на дне рождения давнего приятеля он оказался свидетелем такого разговора.
— Вкусно, Мария Трофимовна! Очень все вкусно, пальчики оближешь…
Гости наперебой расхваливали кулинарные способности хозяйки.
— А вот о «девятке» такого никак не скажешь, — то ли в шутку, то ли всерьез обронил кто-то.
Хозяйка слегка покраснела — она работала поваром в столовой под номером девять.
Миронов намотал, как говорится, на ус и как-то завел с Марией Трофимовной разговор о скудности столовского меню.
— Чем это объяснить? — Женщина улыбнулась с характерной для нее хитринкой. — А тем, что воруют!
— Как — воруют? — невольно вырвалось у Миронова.
Он, разумеется, знал, как воруют. Удивляло другое — столовую № 9 не раз и не два проверяли самые авторитетные комиссии, но он не получил ни одного документа с информацией, что Никитина, заведующая столовой, замешана в каких-то неблаговидных делах. Значит, за его спиной шла игра в красивые цифры в отчетах и актах.
— Не там ищете, Алексей Павлович, — разгадав ход его мыслей, разъяснила Мария Трофимовна. — Обводят ваше ОБХСС вокруг пальца. Берут-то в филиале…
Начальник РУВД Миронов сам возглавил опергруппу. Он недавно заменил в этой должности Бочканева, ушедшего в отставку.
Три машины подрулили к зданию филиала столовой в тот самый момент, когда там в окнах погас свет.
— Идут, — проговорил Миронов и тотчас увидел троицу: заведующую столовой Никитину, руководящего повара и бухгалтера. У всех в руках увесистые сумки.
Миронов вышел из «Волги».
— Помочь, Екатерина Васильрвна? — подойдя вплотную, предложил он заведующей. — Прошу в машину.
Так Никитина оказалась в кабинете начальника районного управления милиции…
Выслушав Миронова, полковник взорвался:
— Да как вы смеете! Да я вас…
Миронов неожиданно для себя разозлился:
— Вы хотите, чтобы я позвонил коменданту города? Чтобы я вызвал наряд?
Полковник замер, насторожившись. Некоторое время он продолжал стоять, потом примирительно сказал:
— Нет, тут что-то не так. Не может быть, чтобы моя жена… У нас взрослые дети… У нас хватает денег… Мы…
Миронов значительно взглянул на Никитина.
— Успокойтесь, товарищ полковник, — сказал он. — Не мешайте работать. Ваша жена давно подозревается в преступлении. Рано или поздно оно открылось бы. Будет отвечать по закону…
С утра Миронову стали названивать. Ему было не привыкать к неожиданным ходатаям, но за последнее время они особенно активизировались. Вроде бы все ничего, но на нервы сильно действует, отвлекает. Начальники разных рангов и в разных выражениях заводили разговор о Никитиной. Не приказывали и не просили, а как бы между прочим интересовались ее дальнейшей судьбой. Некоторые пошли дальше: советовали «не гнать лошадей», прозрачно намекали на возможные неприятности. «Вы разве не знаете, что Екатерина Васильевна в родстве то ли с зампредом, то ли с завор-гом? — спрашивал один доброжелатель. — Не знаю только, по какой линии. Кажется, по линии мужа…»