— Разве того, что я сказал, недостаточно? — смерив Белова долгим и серьезным взглядом, спросил первый. И, следуя течению своих мыслей, заключил: —Согласия на арест я не дам.
— А как же закон? — не сдержался Миронов.
Первый глянул на майора с укоризной и сухо спросил: — А разве мало того, что мы намерены предпринять? Закон не пострадает, а вот авторитет… — Он немного помолчал и продолжал покровительственно: — Какой-то, понимаешь, проходимец напакостил, а мы должны нести моральные издержки…
— Вот он, многоликий закон, — удрученно сказал Белов, когда они вышли из Смольного. — Вроде бы есть и вроде бы его нет. Поди разберись.
— Закон стыдливо отвернулся, — поддержал его Миронов.
Они пошли по Суворовскому проспекту.
— А не выпить ли нам, Иван Иванович, рюмочку? — бросив взгляд на витрину. «Гастронома», предложил Миронов. — Снять напряжение.
— С удовольствием бы, но мне вечером в Москву. Прокурор республики вызывает.
— С чего бы это?
— Как с чего? Жать будет. Потребует освобождения Кайля.
— А ты не отступай. Не давай разваливать дело.
— Да, держаться надо, — согласился Белов. И вдруг спросил: — А как, кстати, у тебя дело со статьей? Ты же собирался написать в газету? Сейчас бы это здорово помогло.
— Обещали напечатать. Только не статью, а заметку. Сильно урезали. Говорят, нельзя.
— У них тоже свои законы?
— Еще какие! Перелопатили, потом согласовали. Читал в гранках. Не то, конечно, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба.
Впоследствии в одной из ленинградских газет будет опубликована заметка «Рога и копыта». Потом Белов и Миронов напишут статью в журнал «Следственная практика прокуратуры СССР», но оттуда придет ответ, что «материал интересный, однако по независящим от нас причинам опубликовать его не представляется возможным».
Последующие события развивались так. Грилов был уволен с работы и уехал из Ленинграда. Но когда его вызвали в суд в качестве свидетеля (на самом-то деле он должен был быть главным обвиняемым), он уже работал заместителем начальника управления одного из государственных комитетов Совета Министров СССР…
Поразительно, не правда ли?
Миронов окольными путями узнал, что Грилова не исключили из партии, а объявили ему строгий выговор. Тогда он пошел в партийную комиссию при Ленинградском обкоме КПСС.
— Что же это получается, дорогие товарищи? — рассказав о похождениях Грилова, спросил он.
По настоянию парткомиссии Грилов был освобожден от занимаемой должности в Государственном комитете. Но как знать, кем он стал позже?
4 ноября 1961 года городской суд вынес приговор Кайлю — 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества. Его сообщники тоже были осуждены на длительные сроки. В отношении Грилова, его заместителя и начальника одного из отделов управления Ленсовнархоза суд вынес определение о возбуждении уголовного преследования и направил его в прокуратуру. Но это решение суда так и не было реализовано…