– А тех, кто смеет возражать – скармливают волосанам в Паучьем холле! – добавил Пол. Кулаки его были стиснуты так, что побелели костяшки, лицо пылало. – А другие восторженно орут, приветствуют палачей!
– Мерзость какая… – скривилась Майка. – Я бы и дня здесь не прожила, сбежала бы или попробовала что-то изменить!
– Но это ведь гибель для всех… – Люк ещё слабо трепыхался, прекрасно понимая, что старается зря, никто его уже не слушает. Только вместе можно поддерживать существование, добывать пищу, одежду, отбиваться от мерзости, что лезет снизу!
– Именно что – «существование»! – гостья язвительно усмехнулась. – Светляки, которых ты напихал в графин, тоже «поддерживают существование». Вот в них вы все скоро и прекратитесь… если уже не превратились!
– Не все! – шёпотом вскрикнул Пол. Они старались говорить как можно тише – жестяные короба многократным эхом усиливали любой звук.
– …нет, не все слизняки! Есть мои друзья, Огнепоклонники. Есть в конце концов, дауны…
Этого Люк снести уже не мог.
– Дауны? – завопил он, напрочь забыв об осторожности. – Те, с Погорелых этажей? Которые ножом меня пырнули? Нашёл, о ком вспомнить! Горстка жалких оборванцев…
– Дауны, говорите? – удивилась Майя. – Альтернативно одарённые?
– Кто-кто? – удивилась Лея. – Какие ещё одарённые? Чем одарённые?
– Ну, которые от рождения того… с отклонениями развития. Слабоумные. Нехорошо, конечно, так говорить, но уж как есть.
Ребята недоумённо переглянулись.
– Мы о них никогда не слышали. – ответил за всех Люк. – Дауны такие же люди, как и все. Когда-то давно жители башни разделились на две группы. Те, кто хотел нормально жить и трудиться – остались в Офисе…
– Нормально? – возмущённо фыркнул Пол. – Это твоя нормальность – живых людей паукам скармливать?
– Да ведь они… – начал, было, Люк, но Майя не дослушала.
– Хорошо-хорошо, ты их не любишь и всё такое. Но может, всё- таки продолжишь?
Люк сердито покосился на Пола, но от перепалки воздержался. Успеется.
– Так вот, те кто не захотел жить нормально, – он нарочно выговорил это слово с ударением, – перебрались из Офиса на древолианы. Живут по дуплам-пещерам, собирают жуков и птичьи яйца, работать не желают…
– Что ты врёшь! – чуть не завопил Пол. – Как это, не желают? А кузнец? Ты же сам видел его инструменты! Это, по-твоему, не работа?
– А ну тихо! – оборвала гостья. – Разорались тут, горячие финские… э-э-э… парни.
– Какие? – удивилась Лея.
– Забей, просто такое выражение. Я, кажется, поняла, почему их так назвали. Давно, ещё до Зелёного Прилива было такое движение «дауншифтеры», нам о них на лекции социологии рассказывали. Видать из тех, кто остался тогда в вашем Офисе, был кто-то продвинутый, знал о них… Эти дауншифтеры тоже уезжали из городов, чтобы жить на природе – в заброшенных деревнях, в самодельных хижинах, в старых дачах-прицепах. И тоже отказывались от обычных потребностей – от гаджетов, интернета, телевидения, торговых центров…