– Почему?
– Она за все переплачивает. Человек, работающий в ООН, спокойно содержит десяток родственников. А раз так, то зачем обрабатывать землю? Смотри, здесь вся земля простаивает. Никому не хочется работать.
– Ты преувеличиваешь. У них тут безработица семьдесят процентов. Большинство людей живут на один евро в день.
– Это статистика. А люди даже петрушку сами не сажают.
Дьяково – Баляк: есть мир, будут куры
Внедорожник “хонда” подбирает меня рядом с Дьяковом. Именно там я знакомлюсь с Флёрентом и Душаном – двумя друзьями из Митровицы.
– Как выглядит сербско-албанская дружба? – спрашиваю я, потому что мне трудно в это поверить. – Я думал, вы умеете только драться.
– Неправда. В детстве мы дрались двор на двор, а не албанцы с сербами. Когда мои родители куда-то уезжали, я ночевал у приятеля серба. Я отлично знаю оба языка, – говорит Флёрент.
– Но по-албански ты говоришь с деревенским акцентом, – говорит Душан, и оба шутника снова разражаются хохотом.
– Жарко стало только в 1980-е, когда Милошевич лишил Косово статуса автономии. Потом уже становилось только хуже. Родители Душана поменялись домами с албанцами, живущими на сербской стороне. Потом все окопались в своих гетто.
– Мы не виделись с 1996 по 2000 год. Оба работали в неправительственных организациях. И вдруг встретились на каком-то мероприятии в Белграде. Флёрент спросил, не хочу ли я с ним работать. И вот мы вместе работаем на организацию Partners Kosova. Я здесь единственный серб.
– Мы вместе ездим на работу. Впрочем, иначе и не получится. У Душана машина с сербскими номерами.
– И что?
– У него на номере буквы KM. То есть Косовска-Митровица – такие номера выдает Белград.
– Там, где я живу, у всех такие.
– Но в Приштине за такие номера могут разбить окно или просто побить. У меня номера KS – то есть Косово. На них мы ездим на работу. А если я еду в гости к Душану, то оставляю свои KS на босняцком мосту в Митровице и пересаживаюсь в машину Душана.
– В сербской части города за номера KS можно схлопотать по морде.
“Хонда” с номерами KS съезжает с трассы и останавливается в деревушке Баляк. Десяток неоштукатуренных домов
из красного кирпича. На окраинах маленькая мечеть и малюсенькая церковь. Местный староста попросил для сербов кур. Зачем? Пусть сам расскажет. Мы забираем старосту из дому и едем в администрацию, которую построила деревне ООН.
– Я как староста села очень рад обретению независимости. Власти нашего села делают все возможное, чтобы сосуществование…
– Осман, у нас нет времени. Заканчивай спич, – со смехом говорит Флёрент.