Ну а наш прославленный полководец Г.К. Жуков в своих воспоминаниях и вовсе с солдатской прямотой поведал следующее: «Эта директива поступила к командующему Юго-Западным фронтом около 24 часов. Как я и ожидал, она вызвала резкое возражение начштаба фронта М.А. Пуркаева, который считал, что у фронта нет сил и средств для проведения ее в жизнь» [36].
Ничего себе! Согласно официальным докладам, в распоряжении Пуркаева имелось почти 5 тыс. танков против как бы 800 немецких, а он говорит об отсутствии сил и средств! Но в своем ли тогда уме был Пуркаев, а следом за ним и Жуков, который ничуть не удивился такой его реакции? Как хотите, но автор не находит ни малейших оснований для подозрения в сумасшествии этих военачальников. Тогда выходит, что эта статистика – большое лукавство, что хорошо знали указанные лица. Не могли не знать, ибо работа у них в этом и состояла, чтобы знать.
Итак, могло ли соотношение в танках сторон быть столь несопоставимым: 4800 советских против 800 немецких? И что бы тогда происходило, если бы оно действительно было таким? Да еще и наши танки были бы и в самом деле лучше немецких? Выше автор уже немало говорил о том, что это соотношение, по сути, миф, и дальше еще приведет конкретные доказательства, подтверждающие эту оценку. А пока хотелось бы привести цитату из дневника Ф. Гальдера, который, делая записи о событиях 24 июня 1941 года, написал следующее: «1-я танковая группа Клейста, имея теперь в первом эшелоне четыре танковые дивизии (14, 13, 11 и 16-я), вышла к реке Стырь» [37]. Четыре немецкие танковые дивизии в то время – это и есть примерно 800 танков (хотя во многих источниках число танков в названных немецким фельдмаршалом дивизиях оценивается примерно в 600). Но сколько танков и САУ у немцев и их союзников было в других соединениях на иных участках фронта на этом направлении, сколько – в «пионерных» частях и сколько шло вторым эшелоном, находилось в резерве этой группы армий? И это были не танки, числившиеся на бумаге, которые в лучшем случае ждали своего часа в боксах воинских частей, и многие так и не дождались, а реальные, уже введенные в действие.
В любом случае бесспорно по крайней мере то, что немцы не могли направить на один сравнительно небольшой участок фронта все свои танки, оголив все остальные его участки. И у них на этом направлении, помимо указанных танков, было еще немало других танков, а также САУ. Это можно увидеть хотя бы еще по одной записи Ф. Гальдера от 26 июня о том, что 14-й танковый (моторизованный) корпус Г.А. фон Витерсгейма не может быть направлен на помощь группе фон Клейста из-за плохих дорог и их перегрузки [38]. Как известно, этот корпус входил в резерв группы армий «Юг» и имел в своем составе 9-ю танковую дивизию, дивизию СС «Викинг» и другие формирования, в которых были танковые и самоходно-артиллерийские части и подразделения. При этом общее количество танков в нем тогда составляло, насколько можно оценить, значительно более 150 штук, а САУ – до 50 штук. Действовали на этом направлении и другие немецкие соединения, включавшие в себя танковые и самоходные части. Неподалеку находились также танки Румынии, Венгрии и Словакии.