Как наяву, вижу наш первый вечер в доме. После ухода грузчиков Стив растянулся на лужайке, закинув руки за голову, и блаженно подставил лицо закатному солнцу. Вик и Малли, которым тогда было четыре с половиной и почти два, принялись играть в прятки среди коробок и сумок. Они слегка растерялись, потому что уехали от приятелей, живших в соседнем дворе. А Мейли, наша няня, настаивала, что надо непременно приготовить кирибати[24] и вскипятить молоко в новом глиняном горшке — на удачу. Чтобы удачи было побольше, Стив решил включить сборник духовной музыки, который моя мать прислала из Коломбо. Он поставил его на повтор, и в конце концов я убрала звук, чтобы грузчики не отвлекались на песнопения буддийских монахов.
Всей семьей мы прожили в этом доме три с лишним года, но так и не сподобились сменить ковер в холле. Однако у нас были большие планы: по возвращении со Шри-Ланки мы собирались взяться за капитальный ремонт и расселить мальчиков по отдельным комнатам. Обустроив чердак, мы со Стивом получили бы два кабинета.
Теперь с каждым приездом мне все сильнее режет глаз отвратительный ковер в холле. Но могу ли я его выкинуть? Ведь каждое утро, надевая ботинки, мальчики садились на него. Каждый день швыряли на него курточки, придя из школы. И все-таки дело сделано: ковра больше нет. Избавившись от него, я тут же принялась себя ругать. Как можно было взять и уничтожить их следы? Но мне очень нравился мой новый пол. В холле сразу стало намного светлее. Да какая вообще разница? Их больше нет. Так что я тут делаю? Играю в кукольный домик?
Малли часто играл в домик со своей подружкой Александрой. Именно этим она и занялась, когда оказалась у меня в гостях впервые после волны. Она прошла прямо в детскую, раскопала в углу кукольный домик и села с ним, будто ушла отсюда буквально накануне. Алекси сказала, что сразу его вспомнила, хотя в последний раз была в этой комнате четыре с лишним года назад, а самой ей тогда было всего лишь пять.
В долгие первые месяцы после волны я не могла даже слышать имена друзей Вика и Малли. А когда мы вновь начали видеться, очень боялась напоминаний о том, какими могли бы стать мои сыновья — и какими уже никогда не станут. Теперь мы часто встречаемся. Девочки всегда сияют, завидев меня; их кипучая энергия мне в радость. Благодаря им мои мальчики становятся настоящими — уже не теми бесплотными, размытыми образами, что в первые годы после потери.
Кристиана и Александра обязательно заходят в гости, когда я возвращаюсь домой. Они помогают мне полить сад, я помогаю им с уроками. Они надевают боксерские перчатки Вика и вовсю молотят по дверям. Играют на тамбурине Малли. И я вспоминаю, как он суматошно, но с удивительным чувством ритма кружился на месте под саундтрек к фильму «Лагаан» — с импровизированным тюрбаном на голове и тамбурином в руках, — пока окончательно не выбился из сил и не рухнул на пол.