Весь трюм от носа до кормы опоясан досками В четыре ряда. Два ряда, те что поближе к бортам, ограждают ящики, пирамиды ящиков вдоль всех стенок лишь возле вентиляторов – проемы, открывающие достул воздуху.
Между внешними и внутренними рядами досок наложены в половину высоты трюма еще какие-то ящики да мешки. Между внутренними перилами, от машинного отделения до двух дверей на носу, – проход фута в четыре шириной. Под ногами у нас – деревянный пол со скребком и веником он не встречался, думаю, еще со времен коронации.
Я продолжал осматриваться, постепенно обретая хладнокровие; в душе теплилась надежда, что освещение, хотя и убогое, все же позволит Мэри Хоупмен изучить мою тщательно выверенную мимику: некий баланс беспокойства, безразличия и бесстрашия. Как вдруг свет у нас над головой вовсе померк, секундой позже с кормы донеслось характерное нытье, переходящее в вой, сомневаться не приходилось: ожил мотор. Судно завибрировало, дернулось вперед, притормозило, и я явственно различил топот босых ног и шлепанье сандалий – с корабля уходили лишние. Потом мотор заглушил все побочные звуки. Судно слегка накренилось вправо и отвалило от причала.
Я нащупал в потемках руку Мэри Хоупмен. Гусиная кожа, влажная, холодная. Извлек спичку из коробка зажег огонек. Мэри зажмурилась от неожиданности. Перепачканные волосы ее сбились набок. Отсыревший шелк облепил тело. Она беспрестанно дрожала. Только теперь я осознал, как холодно и мокро в этой норе. Резким движением я погасил спичку, сорвал с себя ботинок и принялся барабанить по перегородке. Никакого результата.
Тогда я взобрался на ступеньку и стал обрабатывать кулаками крышку люка.
– Чего вы хотите? – спросила Мэри Хоупмен.
– Сервиса – хотя бы в минимальных дозах. Если нам в самое ближайшее время не вернут чемоданы, мне придется осваивать азы медицины, чтоб совладать с тяжелым случаем пневмонии.
– Может, уместней было бы завладеть экземпляром оружия, пускай даже легкого? – спросила она негромко. – Почему вы ни разу не спросили у них, с какой целью они нас сюда приволокли?
– Думаете, чтоб ликвидировать? Чушь! – Я попытался изобразить смешок, но он у меня не получился. Так, пустое хмыканье, и совсем не убедительное. – Уверен, они не намерены нас уничтожать. Во всяком случае, пока. С равной легкостью такой план можно было осуществить в Англии. И наконец, им незачем было ради столь элементарной операции доставлять нас на этот корабль. Грязная канава, мимо которой нас везли, да пара камней на шею – и дело с концом. Кроме того, капитан Флек конечно же хам и проходимец, но на убийцу он, по-моему, не похож. – Звучало это правдоподобно. Я и сам бы поверил в свою версию, кабы повторил ее раз сто. Мэри Хоупмен молчала, словно обдумывая мои слова.