Естественно, в том случае у полковника Рейна не было выбора. Но, даже имея альтернативу – допустим, возможность обезоружить противника, – он почти наверняка пристрелил бы его. Столь беспощадных субъектов мне еще не доводилось встречать. Не просто жестоких – беспощадных. Цель для него всегда оправдывает средства. И если цель достаточно весома, он готов на любые жертвы. Вот почему он сидит в этом кресле. Но когда беспощадность превращается в бесчеловечность, тут я категорически против.
– Вы что – всерьез намерены послать со мной эту женщину? – спросил я.
– Не то что намерен послать, – ответил он, заглядывая в трубку с любопытством геолога, изучающего кратер потухшего вулкана. – Посылаю. Это решено.
У меня вмиг поднялось давление.
– Вы не можете не понимать: участь доктора Фейрфилда наверняка разделила его жена. И, несмотря на это...
Он положил на стол трубку, положил перочинный ножик, удостоив меня взглядом, который казался ему, надо думать, насмешливым, а мне – угрожающим. Как пара надвигающихся стилетов.
– Сомневаешься в мудрости моих решений, Бентолл?
– Сомневаюсь в необходимости отправлять женщину на задание, откуда ей не вернуться. – Голос мой преисполнен негодования, даже гнева. Я не в силах скрыть свои чувства. – И сомневаюсь в пользе совместных рейдов. Вы ведь знаете, полковник Рейн, что я – кустарь-одиночка. Давайте рассмотрим такой вариант: сославшись на болезнь жены, еду один. Сами подумайте, на кой черт сажать себе на шею бабу в такой передряге? А, сэр?
– Сотрудничество с этой конкретной дамой, – сухо заметил Рейн, – большинство мужчин сочло бы за величайшую привилегию. Не переживай. Ее участие в этой операции необходимо. А юная леди добровольно идет на риск. Добавлю: она умна, изобретательна, искушена в нашем ремесле, да она тебе сто очков вперед даст, Бентолл. Вполне возможно, не тебе с ней надо будет возиться, а совсем наоборот. А уж за себя она сама постоит. У нее оружие, без него она ни шагу. Уверен, что тебе...
Он осекся. Отворилась боковая дверь, пропуская в комнату девушку.
Сказать просто «вошла девушка»? Воистину ложь! Простые слова в этом случае бессильны. Девушка не вошла, она вплыла с грацией прирожденной балерины. На ней было легкое гофрированное шерстяное платье серого цвета, облегавшее каждый изгиб ее фигуры как бы даже с гордостью: не каждому платью выпадает честь соприкасаться с таким телом. Талию охватывал темно-серый пояс, по окраске перекликавшийся с теннисными туфлями и сумочкой из крокодиловой кожи. В сумочке, вероятно, и находился пистолет, под таким платьем ведь и рогатку не спрячешь...