У Штерна зуб на зуб не попадал. Ему было холодно. От шока, боли, паники и дождя, который вдруг стал бить ему прямо в лицо. Лишь тогда он понял, откуда взялся свет: его дверь была открыта. Кто-то распахнул ее.
— Вы нарушили уговор, — прошипел из темноты мужчина. Затем Штерн ощутил что-то холодное у виска: мотоциклист приставил пистолет ему к голове.
— Большой привет от Голоса. Вы же хотели узнать правду о реинкарнации.
Штерн крепче зажмурил глаза. Его голова вибрировала от напряжения. И в этот момент он понял, что все описания последних секунд не соответствуют действительности. По крайней мере, в его случае. Никакой фильм не прокручивался у него перед глазами в ожидании смерти. Не возникло ни одного неподвижного образа. Вместо этого на полсекунды Штерн сумел почувствовать все клеточки своего тела, каждую по отдельности. Он зафиксировал глухой стук, с которым надпочечники каждую секунду выбрасывали все больше адреналина в его кровеносную систему. Он слышал, как расширялись его бронхи, и ощущал ускоренные сокращения сердца — словно маленькие взрывы в грудной клетке. Одновременно изменилось и его восприятие внешнего мира. Ветер казался не чем-то единым целым, а волной бесчисленных атомов кислорода, которые били по его коже, как дождевые капли.
Штерн услышал собственный крик. Он боялся, как еще никогда в жизни. В то же время и все другие эмоции стали острее, ярче. Словно ему в последний раз хотели показать, на какие чувства он был бы способен, если бы только дал жизни еще один шанс. Потом ему показалось, что он начал таять и растекаться. Он ощущал, как состоящий из атомов и молекул Роберт Штерн стремится распасться на отдельные элементы, чтобы облегчить пуле проникновение в его тело. Глубокая грусть, как мантия, уже почти накрыла его, как прозвучал смертельный выстрел.
Пуля вылетела из пистолета. Точно в цель, как и планировалось. Прямо в висок. Там образовалась дырка размером с ноготь, из которой вытекала кровь, словно из плохо закрытой бутылки с кетчупом.
Штерн открыл глаза, коснулся головы и недоверчиво потрогал место, к которому киллер только что прижимал дуло пистолета. Висок все еще болел от сильного нажима. Потом Штерн взглянул на пальцы, рассчитывая увидеть на них кровь, почувствовать ее, ощутить запах. Но там ничего не было.
Наконец он посмотрел вперед. И услышал, как оружие Энглера шлепнулось на пол. Половина лица комиссара была в крови. Лишь много позже Штерн догадался, что это из-за красного сигнала светофора, свет от которого падал на машину сбоку.
«Он спас мне жизнь! — подумал Роберт. — Он сумел дотянуться до пистолета и из последних сил повернуться назад, к киллеру, чтобы…»