«Если он может, то и у меня, наверное, получится», — надеялся Штерн. Не всегда. Не долго. Возможно, сегодня. Сейчас. В этот момент.
Он облокотился о стойку, кивнул сначала Борхерту, потом Карине и обрадовался, что друзья поняли его без слов — и передали ему мороженое, которое он обещал Симону.
Вечеринка продолжалась более двух часов. Сначала разожгли костер и пожарили шашлыки, а потом танцевали. Когда оживление немного улеглось, Штерн подошел к Симону и Карине, которые резко оборвали разговор, когда он сел на песок рядом с ними.
— Ну, о чем вы тут сплетничали? — спросил он.
— Да так, — ответил Симон и лукаво улыбнулся. — Я никак не мог поверить, что это твой дом.
— Да, тут Карина в порядке исключения права.
— И ты здесь живешь?
— Да, когда не ночую в жилом фургоне.
Штерн широко улыбнулся Карине, и она ответила тем же.
— Тогда где вся твоя мебель?
— А, не бери в голову, — засмеялась Карина, которая слишком хорошо знала, что вилла Роберта еще никогда не была так уютно обставлена, как сегодня.
Она встала, чтобы сходить за напитком. Штерн смотрел на изящные следы, которые тянулись за ней по песку.
— Слушай, — спустя какое-то время обратился он к Симону. Тот развалился на песке рядом с ним и смотрел в потолок. Там, где должна была висеть люстра, болталась сетка с настоящими кокосовыми орехами. — Профессор Мюллер сказал мне, что все-таки хочет еще раз попробовать провести терапию. Знаешь, иногда КТ-снимки головного мозга вводят в заблуждение. Завтра он проверит, насколько твоя опухоль распространилась в другую половину мозга, и потом…
Штерн запнулся.
— Симон?
— Да?
— Что с тобой?
— Я… я не знаю.
Мальчик сел и с не меньшим ужасом уставился на свою левую ступню.
— Карина? — позвал Роберт и поднялся.
— Не волнуйся, это просто приступ эпилепсии, — успокаивала она больше себя, чем ребенка.
Дрожь тем временем охватила всю ногу Симона. Но это не походило на судороги, которые Штерн как-то раз наблюдал. Сейчас мальчик не дрожал всем телом, но его состояние казалось намного опаснее.
— Пропустите! — крикнула Карина, которая вместе с главным врачом спешила к ним. В руке она держала капли «Лорезапам».
— Все хорошо, все хорошо.
Парик Симона съехал, когда Карина откинула ему волосы со лба.
— Мы должны немедленно отвезти его обратно, — тихо объяснил профессор Мюллер.
Штерн кивнул и поднялся. Он чувствовал себя как после столкновения на дороге. Только что они смеялись — и вот он уже наблюдает, как Борхерт несет больного ребенка к двери.
— Подгоните машину. Быстро, — услышал он слова Карины, когда бросился за остальными.