Сбитый с толку, Штерн открыл глаза и посмотрел на экран в красных пятнах.
— Не понимаю. — Он нажал на кнопку, торопливо извлек DVD из плеера и проверил, нет ли на диске царапин. — Он, должно быть, сломан! Вчера еще на нем всё было.
Или признаки износа ему все же не померещились?
— Что всё? — спросил Анди.
— Ну, всё. Голос, отделение новорожденных… — Штерн занервничал и почувствовал, как внутри нарастает паника. — Кадры с Феликсом. И этот маленький мальчик, который выглядит как мой сын.
Он повторил все еще раз, когда увидел недоумение на лице Анди, и, как мог, объяснил ему, с каким шокирующим видео вчера столкнулся.
— Я не могу пойти в полицию. Тогда он убьет близняшек. Так что я должен сам выяснить, откуда Симон знает об убийствах. У меня осталось еще четыре дня, — заключил Штерн и вдруг сам себе показался глупым. Расскажи ему кто-нибудь два дня назад такую невероятную историю, он бы высмеял его и послал к черту.
Анди без комментариев взял DVD у Штерна и включил свет в салоне. Снаружи из-за непрекращающего моросящего дождика было тускло, как в турецкой бане.
— Что ты думаешь? — осторожно спросил Роберт, так как Борхерт долго ничего не говорил.
— Я тебе верю, — наконец ответил он и вернул серебристый диск.
— Правда?
— Я имею в виду, верю, что еще вчера на нем что-то было записано. Эта штука называется саморазрушающийся диск.
— Что?
— Одноразовый диск. Когда я еще работал в киноиндустрии, он существовал только как прототип. Диск имеет специальное поликарбонатовое покрытие, которое вступает в реакцию с кислородом. Если после просмотра вытаскиваешь диск из плеера, он приходит в негодность под воздействием света и кислорода. Вообще-то такие диски придумали для видеотек, чтобы, взяв фильм напрокат, его не нужно было возвращать.
— Хорошо, это же доказательство. Что мне делать с одноразовым DVD? На нем была информация, которую я не должен распространять.
— Роберт, не обижайся, но… — Борхерт почесал лысую голову, — сначала мы находим этот труп, а сейчас тебя шантажирует какой-то неизвестный, который утверждает, что твой сын не умер? Может, этот голос существует только в твоей голове?
Штерн посмотрел в краснощекое лицо Борхерта и согласился, что вопрос абсолютно резонный.
Может, смерть Феликса все-таки свела его с ума, пусть и десять лет спустя? Вероятно, так и есть. Все объективные факты однозначно доказывали, что Феликс умер. Но жестокий голос на DVD и воспоминания Симона с безжалостной точностью попали в цель и обнажили внутри Штерна нечто, о существовании чего он до сих пор не догадывался: жилу, которая была восприимчива к сверхъестественным явлениям. Шокированный, Штерн должен был признать, что ему плевать на отсутствие каких-либо рациональных объяснений, если только какая-то высшая сила сделает возможным его встречу с сыном. Борхерт был прав.