«Что было самым ужасным из того, что ты совершила в своей жизни?»
В первые дни своей вынужденной изоляции, сходя с ума из-за беспокойства о судьбе дочери, Наоми действительно размышляла о своих прегрешениях. Пыталась вспомнить, какое из них было достаточно тяжким, чтобы в качестве кары за него оправдать все те ужасные муки, которые она переживала с тех пор, как ночью выбежала в одной пижаме из своей каюты в поисках дочери. Анук оставила ей коротенькую записку, положив ее в ногах их кровати.
«Мне очень жаль, мамочка».
На белом листке бумаги не было больше ничего, кроме этой поспешно нацарапанной фразы, никакого объяснения. Без подписи. Только: «Мне очень жаль, мамочка». С учетом того, что уже было полтретьего ночи, а Анук не спала, как обычно, рядом с ней, для матери не могло быть более пугающего сообщения.
Наоми нашла бы эту записку только на следующее утро, если бы ее не разбудило разбушевавшееся море. И в этом колодце она всегда четко ощущала, когда на море было сильное волнение, вследствие чего она знала, что все еще находится на корабле, а не была выгружена где-нибудь в одном из контейнеров.
Наоми не понимала, что с ней произошло. Как она попала сюда.
И почему.
После записки в ногах ее кровати последним воспоминанием о прежней жизни была приоткрытая дверь в их коридоре на девятой палубе, наискосок напротив ее собственной каюты. Ей показалось, что за этой дверью плачет Анук. Наоми постучала, позвала дочь по имени. Просунула голову в дверь.
После этого… темнота.
С этого момента ее воспоминания были такими же мрачными, как дыра, в которой она сидела сейчас на корточках.
«Что было самым ужасным из того, что ты совершила в своей жизни?»
Она не собиралась отвечать пауку, похитившему ее. В ее представлении вверху, на краю колодца сидел не человек, а жирный, покрытый ядовитыми волосками паук-птицеед, который обслуживал ведро.
«Где моя дочь?» — набрала она на клавиатуре встречный вопрос. Наоми захлопнула ноутбук, положила его в полиэтиленовый пакет (она быстро поняла, для чего был предназначен этот пакет, ведь ведро опорожнялось не каждый день!) и дернула за веревку.
Ответ пришел через полчаса:
«Она жива и находится в безопасности».
Наоми захотела получить доказательство этого. Фотографию, голосовое сообщение, хоть что-нибудь. Однако паук не собирался делать ей такое одолжение, в ответ на это Наоми отправила наверх ноутбук со словами:
«Да пошел ты на…»
В качестве наказания она в течение двадцати четырех часов не получала ни глотка воды. Только после того как она, чуть не сойдя с ума от жажды, начала пить свою мочу, ей спустили вниз одну бутылку воды. С тех пор она больше ни разу не отважилась оскорбить паука.