«Колодец» — так она называла свою тюрьму, поскольку у нее были округлые стены, от которых воняло болотом, фекалиями, тиной и сточными водами. Не очень сильно, но едко. Эта вонь держалась в отвесных металлических стенках, как запах остывшего дыма держится в обоях квартиры заядлого курильщика.
Без посторонней помощи ей никогда не выбраться отсюда.
Она поняла это в ту же секунду, когда впервые открыла глаза, очнувшись на дне колодца.
Наоми увидела голые стены, ободранные и исцарапанные, словно до нее легионы пленников пытались ногтями уцепиться за них, тщетно пытаясь выбраться наверх.
Так как верх казался единственным выходом из этого круглого отсека без дверей с бетонной плитой в качестве пола, которую пересекала тонкая трещина. Эта щель настолько мала, что в нее нельзя просунуть даже мизинец. В эту щель можно было бы вставить лом, будь он у нее. На теле Наоми — ничего, кроме рваной пижамы. К счастью, в ее темнице было не очень холодно. Она предполагала, что какие-то генераторы или другие технические агрегаты обеспечивали ее тюрьму спертым, теплым воздухом. Она спала на изоляционном коврике, который занимал почти все помещение. Кроме того, здесь имелся полиэтиленовый пакет и серое пластмассовое ведро, которое каждые два дня опускалось вниз на тонкой веревке. Чтобы Наоми не надумала вскарабкаться вверх по этой веревке, она была смазана вазелином.
Ах да, у нее был еще компьютер.
В самом начале ее мучений — шесть недель тому назад, если можно было верить дате на мониторе, — она неправильно привязала веревку к ведру, и ее фекалии вылились ей на голову. Большая часть нечистот просочилась в щель. Но не все.
С помощью такой же системы ведер ее снабжали также продуктами, водой в пластиковых бутылках, плитками шоколада и готовыми блюдами, которые предназначались для разогревания в микроволновке и которые ей приходилось есть холодными.
В течение двух месяцев.
Без душа. Без музыки.
И без света, если не принимать во внимание слабое свечение монитора, которого было недостаточно, чтобы увидеть, куда исчезало пластмассовое ведро и кто — и с какой высоты — опускал его к ней вниз. Наряду с водой, едой и бумажными носовыми платками, которые она использовала в качестве прокладок во время своих месячных, через регулярные промежутки времени в ведро клали новый аккумулятор для ноутбука. Наоми расходовала совсем немного энергии.
У компьютера не было других программ, кроме простенького текстового редактора, в котором не содержалось никаких документов. Конечно, не было связи и с Интернетом. И разумеется, Наоми не могла изменять системные настройки. Даже яркость монитора, на котором постоянно мерцал только этот один-единственный вопрос: