Разговором с Газаряном Погожин остался доволен. Он понимал, что Роман подходит к делу профессионально, с умом, выдумкой. Старается, и это хорошо. Арсений Погожин любил, когда подчиненные роют землю в прямом и переносном смысле этой фразы. Так получилось, что он лично курировал три аналогичных дела. Полтора года назад его Организация напала на след одного изобретателя из подмосковных Химок. Работы этого человека были в очень неожиданной плоскости, могли перевернуть представление человека о некоторых устоях современной физики, но не это было главным: он работал над некоторыми частными выводами из своей еще не полностью сформированной теории. И эти выводы давали доступ к перспективны разработкам принципиально новых систем вооружения. Как только в Организации поняли это, Погожин организовал автомобильную катастрофу. А участник этой катастрофы, химкинский изобретатель Аркадий Николаевич Деревянко, оказался в распоряжении Погожина. Вот только изобретатель Деревянко оказался человеком несгибаемой воли и на некую мифическую Организацию работать отказался наотрез. Это было неприятностью. Погожину намного чаще удавалось покупать нужных специалистов, хотя бы потому, что он мог предложить адекватную цену за предполагаемую работу. Было странным, что этот немолодой и не слишком обделенный здоровьем, не избалованный ни славой, ни деньгами, ни женским вниманием человек так уверенно держится за мысль, что его изобретения должны принадлежать человечеству в целом и его родному государству в частности. Ко всему, у изобретателя не было семьи и детей, к тому же, Деревянко оказался еще и сиротой. Примерно через полгода безуспешных соблазнений наступило время пыток — психологических, построенных с помощью самых лучших специалистов психоанализа, а еще через месяц перешли к пыткам физическим. Но здоровье подопытного изобретателя быстро пошатнулось. Пришлось отказаться от грубых методов воздействия. И тогда Погожину подвернулся профессор Хвостов. Его умение комбинировать самые различные лекарства позволяло держать любого человека в том состоянии, которое было наиболее для него болезненным. Уже месяц Деревянко находился в состоянии химического безумия, еще через неделю программа пытки должна была поменяться. При этом Арсений Ростиславович не понимал, почему клиента его боссы не хотят пустить в расход: нет человека, нет и проблем, почему считают необходимым заставить работать на себя всего несколько человек, заставить не смотря ни на что. Они тратят на это большие средства, время, но готовы тратить еще больше. Почему? Погожин прекрасно понимал, что в ответе на это "Почему" кроется ключ к самому высокому руководству Организации, что если бы он знал этот ответ, он уже был там, в Малом Круге. И именно это бесило Арсения Погожина больше всего.