— Я думала, мы могли вместе прогуляться до школы, как в старые времена.
Чарли нахмурился, кидая на нее подозрительный взгляд краем глаза.
— Что происходит?
Ари постаралась выглядеть оскорбленной.
— Что обязательно должно происходить, чтобы я хотела провести с тобой время? Мы разве не тусовались вместе?
— Сейчас мы проводим время с не совсем одинаковым окружением, Джонсон.
Началось. Ари глубоко вздохнула.
— Мы могли бы изменить это.
— Что это должно значить?
Желание кричать на него из-за того, что он вел как полный идиот, вскипало под кожей Ари, иногда она забывала, через что ему приходилось проходить, но она отогнала это, призывая каждую унцию терпения, которая у нее имелась.
— Это значит… что ты мог бы перестать зависать с теми бомжами и начать возвращать свою жизнь.
— Я абсолютно счастлив с моими бомжами.
Расстояние, которое Чарли оставил между ними, ранило, ужасная боль была так свежа, как и в первый день, когда он заговорил с ней так ужасно и без эмоций.
— Раньше ты был абсолютно счастлив со мной.
— Ари, не надо.
— Не говори мне, что делать, — раздраженно пробормотала она, разочарованная тем, что их беседа была такой же мрачной, как и в начале.
Чарли улыбнулся ей, и ее сердце загорелось при виде этого.
— Не говори мне, что делать, — дразня, возразил он.
«Почему он не может быть тем Чарли все время? Я любила того Чарли», — мягко улыбаясь, чтобы уговорить, Ари подтолкнула его локтем.
— Как насчет того, чтобы провести это лето вместе?
— Да, конечно.
Снова вернулись к мистеру Монотону. Великолепно.
— Я подумала о том, что мы могли бы отправиться в поездку или что-нибудь еще.
— Да, все, что ты хочешь.
— Или мы могли бы сделать что-нибудь, что ты хочешь.
Он горько рассмеялся, засовывая свои руки в карманы джинсов, чуть склонившись, как будто они продолжали идти.
— Я бы не позволил тебе делать то, что мне хочется.
Хорошо, возможно, было слишком рано для терпения.
— Что… накуриваться? Напиваться? Спать повсюду с группой ВИЧ — инфицированных уродов?
— Ари, — он застонал. — Слишком рано для этого дерьма.
— Да, ладно, никогда не слишком рано, чтобы заразиться, — отрезала она, пытаясь скрыть ревность и обиду из-за того, что он спал со всеми с грудью и еще относился к ней, как к бесполому домашнему растению. — Ты хотя бы был в клинике?
— Две недели назад, — он надменно опустил подбородок, сузив глаза до тлеющих угольков, которые раздражали ее, а не вызывали трепетание внизу живота. — То, что я привлекательный не значит, что я глупый.
— О, ха — ха, смешно.
— Ты, должно быть, знаешь, что многие девушки находят меня привлекательным.