— Ну, как у вас там? — спросил Касьяненко, отводя Валю в сторонку.
— Интересно! — с готовностью ответила девушка. — Гуляем мы с Матвеем по третьей Военной. Вдруг из дома шесть выходит молоденькая девушка. Такая, ничего себе. Матвей спрашивает ее: «Скажите, пожалуйста, милая девушка, не в этом ли доме остановился Петя Шорник? Молодой парень, недавно приехал». Та ему говорит: «Вы, молодой человек, наверное, ошиблись. Здесь только мы живем и у нас только один квартирант. Зимой поселился, в декабре. Он из Херсона. Но это не молодой парень, а очень солидный человек, интеллигентный». Матвей ей: «Так наш знакомый, Петя Шорник, тоже из Херсона. Может, он родственник какой и заходит к этому дядьке?» Девушка отвечает: «Вряд ли сейчас кто из молодых к нему может заходить. И он не Шорник вовсе, а Грушевский Ипполит Антонович, ему лет под пятьдесят. В царское время, говорит, служил управляющим Коммерческим банком в Херсоне. При белых к нему часто заходил его племянник Виталий, вольноопределяющийся, который потом пошел по мобилизации к белым. Сейчас, если кто и приходит к Ипполиту Антоновичу, так только солидные люди». Матвей говорит: «Где ж нам искать нашего знакомого, прямо не знаю. Извините, пожалуйста, за беспокойство». А девушка: «Вы, молодой человек, походите по соседям напротив». Матвей ей так вежливо: «Мерси». И где он только научился этаким буржуйским манерам? Ну, стали мы прохаживаться по этой улице. Минут через двадцать из дома шесть выходит солидный такой дядя, лысый, брюки в полоску, выглажены. И в таком бархатном жилете, светло-коричневого цвета. Сел на скамейку, золотое пенсне на черном шнурочке, и стал читать журнал. Мы его передали сотруднику Каминского. Я вот сюда пришла, а Матвей — докладывать Валерию Михайловичу. Скоро вернется.
Матвей действительно вскоре появился и вместе с Касьяненко уселся у окна наблюдать за домом 33. Вскоре из ворот вышел, пошатываясь, плотник. Кроме ящика с инструментом, через плечо у него была перекинута набитая торба. Вслед за ним старуха Кривошеина, постояла немного, покачала головой, потом краешком фартука вытерла губы, мелко перекрестилась и вернулась. За плотником отправился оперативный работник.
— Пойду и я посмотрю, — сказал Матвей.
Дойдя по Московской до угла Спасской, плотник остановился, к нему подошел мужчина в картузе, и они уселись на скамейку. Плотник вынул из торбы буханку хлеба, полштофа и передал мужчине в картузе. Затем плотник вытащил большой кусок сала, разрезал пополам, половину положил обратно, а вторую по-деловому, без особой любезности, отдал «картузу». И они разошлись. Матвей пошел за картузом. У гостиницы «Лондонская», Матвей сблизился, с картузом и по походке узнал в нем дворника Филю. Сделав это открытие, Матвей остановился как вкопанный, потом прильнул к стене дома, чтобы Филя, обернувшись, не узнал его, и, переждав немного, вернулся к Касьяненко.