С этими словами Катя отключилась.
— Принято, — сказал я, и угрюмо посмотрел в камеру.
На мониторах обновилась траектория сближения. Я увидел схематическое изображение Фобоса. Неровная глыба, в форме груши. Совсем не похожая на Луну. Время тянулось мучительно медленно. А в голову лезли разные нехорошие мысли о цене, которую приходится платить хозяевам тюрвингов.
То, что этот спутник, Фобос, не был естественным образованием стало понятно ещё на подлёте. Из грушевидного каменного тела, усеянного кратерами, торчали две огромные решетчатые фермы — мачты, с утолщениями на конце. Та мачта, которая выходила из узкого конца «груши» была примерно в два раза длиннее, а утолщение на её конце значительно тоньше того, которое красовалось на мачте, выходящей из толстого конца. «Вероятно, противометеоритная защита и двигатель», — предположил я.
По мере приближения проступали более мелкие детали: куполообразные сооружения на поверхности, какие-то пенные наросты, скопления труб и других технических сооружений.
— Выглядит странно, да? — Питер вплыл на мостик незаметно; уже несколько часов, как корабль летел по инерции, без торможения, — хотя, как мне кажется, единственное разумное. Построить звездолёт на базе астероида! Под рукой — неограниченное количество рабочего тела для реактивного движения, и внутреннее пространство позволяет хоть как-то решить неизбежно возникающие психологические проблемы при долгом межзвездном перелёте.
— Почему ты решил, что это корабль? — спросил я, не оборачиваясь.
— А гляди: вон, спереди — явно эмиттер защитного поля против микрометеоритов. Или, возможно, ловушка для межзвездного газа. А сзади — движок. Очень похожий на наш, только в сотни раз больше.
— Ясно, — сказал я, откидываясь в кресле, и потягиваясь, — ты не особенно удивлён, да?
— А чего удивляться? — Питер пожал плечами, — наши специалисты НАСА давно говорили, что с этим спутником что-то не так. Аномально сильное магнитное поле. И странности с исследованиями. В конце восьмидесятых два советских аппарата, направленные специально к Фобосу, просто исчезли, когда достигли цели, не передав никакой полезной информации. Теперь понятно, почему. Не так ли?
— Теперь совершенно очевидно, почему, — к нам присоединился Чжан, — по правде говоря, я до последнего не верил насчет тебя. Все-таки, владеть тюрвингом и быть видящим — две огромные разницы.
— А мы не сомневались даже, — не оборачиваясь, я почувствовал, что Питер улыбается, — даже убить его хотели именно поэтому. Нам были известны некоторые обстоятельства обнаружения его тюрвинга, и наш анализ показал, что он — видящий с вероятностью около девяносто процентов.