Я никогда не увижу привычный мир. До его появления два с половиной миллиарда лет! И хотя этот, новый мир, судя по всему, приятное и интересное место — он никак не мог мне заменить родителей. И что там произойдет, в далёком будущем? Считыватели доберутся до Земли? Я как-то особенно отчетливо представил папу и маму. Они рано или поздно поймут, что происходит, я меня рядом нет. Я умер вечность тому назад. Вполне возможно — погиб на чужой и непонятной войне…
— Нет, — ответил я, и неожиданно для самого себя добавил: — да…
— Знаешь, а ты реально очень сильный, — сказал Кай.
Я усмехнулся.
— Правда. Скажу по секрету: тебя даже комиссовать хотели. Считали, что такая потеря памяти приведет к полной деструкции личности. Но у тебя душа воина, хранимая Аресом!
Да, конечно — Как не говорил про Ареса; он назвал имя бога войны, почти повсеместно почитаемого. Насчёт религии в древнем Марсе. Тут был повсеместно распространен политеизм и анимистические религии, при полной свободе вероисповедания. Религиозные войны были, конечно — но остались в далеком прошлом. Концепция загробной жизни при этом в каждом культе была своей, иногда довольно экзотической. Например, последователи Персефоны (я снова пользуюсь именем земного аналога), богини плодородия считали, что после смерти душа человека дробится, и распределяется среди его детей. Соответственно, те люди, у которых детей не было — теряли свою душу.
При этом считалось, что все военные автоматически должны быть привержены культу Ареса. Как я позже выяснил, исключения бывали — в Корпусе служили атеисты, но никогда — последователи иных культов.
— Спасибо, — кивнул я; Кай в ответ осенил меня знамением Секиры.
Дальше до города ехали молча. Кай достал из небольшой заплечной сумки какую-то книгу, и углубился в чтение. А я продолжал задумчиво разглядывать окрестности. Только настроение у меня поменялось. В конце концов — пока я жив, ничего непоправимого не произошло.
Когда мы вышли на автовокзале, я осознал, насколько успел отвыкнуть за эти месяцы от больших скоплений народа. Еще более дискомфортно было из-за того, что на нас обращали внимание. И, хотя это повышенное внимание, как обычно, было доброжелательным — сейчас оно казалось совершенно излишним. Мне хотелось слиться с толпой, почувствовать ритм и вкус города, но, к сожалению, это было совершенно невозможно.
— Куда дальше? — немного растерянно спросил я, оглядываясь, и кивая в ответ на приветственные кивки совершенно незнакомых мне людей.
— В аэропорт, конечно, — пожал плечами Кай, — но давай сначала приоденем тебя, как планировали. Ты не против? Тут, за углом, есть отличный магазин!