Васькин промолчал — лучше бы он ни о чем не спрашивал соратника.
Чистый речной воздух освежил обоих. Тело Васькина налилось силой, хотелось сбросить пропахшую потом одежду и забыть все обязанности.
— Завидую свободным людям. Вот доживу до пенсии, все лето буду проводить на Волге. Ты веришь, что доживешь до пенсии? — спросил он снова Коваленко. И даже оглянулся на него.
— Нет. Не верю.
— Почему?
— Потому что связался с вами!
Борис Николаевич от души по-детски рассмеялся, что случалось с ним редко. И с минуту сидел в лодке какой-то неподвижный, как памятник. Коваленко даже потрогал его за плечо рукой.
— А ты стариком хочешь быть, Виктор? — вдруг спросил Борис Николаевич. Глаза его были отрешенны.
— Не знаю. Не думал об этом.
— А я вот подумал. И представь себе — не хочу.
И оба они сразу поняли друг друга и невесело рассмеялись. Кажется, у них это был самый счастливый день. Хорошо проветрились влажным речным ветерком, посвежели лица. На щеках у Васькина появился здоровый румянец.
Тимониных они захватили у пристани. Варвару посадили на корму лодки, а сами, втроем, детально обсудили, как себя поведет Василий Корнеевич, когда возьмет со счета деньги и пойдет навстречу жулью. Попытались предугадать, где Тимонина накроют: около молочного магазина, где предложили встретиться, или в нем, где обычно в эту пору полно народа.
— Что им народ! — сокрушался Василий Корнеевич: было до слез обидно играть роль подсадной утки.
Васькин сердито смотрел на воду, думал.
— Отбросьте все эти предположения, — наконец отозвался он. — Все это наплели для отвода глаз. Встретят тебя, Василий Корнеевич, они у дверей сберкассы. Или внутри ее, в самом помещении. Попытаются облапошить сразу. Там и будем ставить засаду.
* * *
Председатель строительного кооператива Басманов, по прозвищу Волосатый грек, после прихода Коваленко сразу задергался, и по плоскому, как подсолнух, смуглому лицу его пошли красные пятна. Клетчатая тенниска намокла.
По матери, уроженки города Феодосии, Сергей Артамонович был чрезмерно горяч, но по отцу, коренному волжанину, казался рассудительным и уживчивым с людьми начальником. Молодой Басманов не пользовался покровительством отца, хотя тот всегда старался ему помочь. Никак не забывалось, что отец полюбил молодую секретаршу и оставил их с матерью. Отец и сын виделись лишь случайно, и тайная непримиримость холодно сквозила в каждом слове и поступке Басманова-младшего.
— Где Капитоновы?! — крикнул он из распахнутого окна вагончика-кабинета и поводил взглядом по строительной площадке.
— Вадим в рейсе, а Никодим тут, — сказала нарядчица.