— Пусть зайдет.
Никодим явился, беспокойно глянул на шефа и сел на стул около стола. Басманов откинулся к прохладной стенке.
— Ты знаешь, что Вадима секут?
— Как же не знать!
— Так что скажешь?
— Сколько же можно дурью маяться. Он и тут бы хапал, и на стороне. Я с ним не якшаюсь в темных операциях, и ты об этом, Сергей Артамоныч, знаешь. — Никодим обиженно надул губы.
— Но ведь брат он тебе!
— Лучше бы он был черту брат.
— Но что теперь делать? Этот его кореш, Буся, всех нас под монастырь подведет.
— Но мы-то пашем честно.
— Чистюля! — передразнил Басманов. — Где что плохо лежит, ни один шофер мимо не проедет. Вот закроют всю нашу шарманку, и пахан не поможет.
Никодим всерьез обиделся, покрутил косматой головой.
— Хороша комедь! Вадька нашкодил, а мне порка. Как хочешь, я пошел. Я в Вадькины игры не играю — и ничего не должен.
Басманов его не задерживал. Никодим трудяга, и зачем, действительно, на его животе плясать.
— Вадим прикатит, пусть зайдет в контору, — наказал Сергей Артамонович нарядчице.
— Есть, генерал! — отчеканила она. Басманов посмотрел на часы и ушел к соседям по кооперативу, кавказцам, есть шашлык. На обед он всегда ходил к ним и завидовал джигитам: несмотря на междоусобную войну на Кавказе, у них всегда сохранялось мировое вино и закуски с острой приправой.
«Умеют жить!» — говорил он о кавказцах. На душе было гадко. Басманов давно уже догадывался, зачем в прошлом году Буся и Вадим Капитонов брали у него машину и зачем скатали в город. Сергей Артамонович недовольно поморщился: «Тут пахнет мокрым делом, и как-то надо отколоться от этих лихих ребят. Начнется следствие, все грехи наверх поднимут. А в каком кооперативе их нет».
Весь напряженный день Басманова не покидало беспокойство. И только вечером ему удалось найти Вадима Капитонова. Он в который уже раз привез дорогой бесплатной колбасы и, естественно, поделился с шефом. Глядя на соблазнительные копчености, Сергей Артамонович сразу потеплел.
— Откуда только берешь?! Отец по исполкомовским каналам и то не получал таких пайков.
— В стране сегодня кто хозяин? Народ. А исполнительные и тем более партийные органы — пройденный этап.
— А кто же мы тогда будем? — шутливо задал вопрос Басманов.
— Анархия батьки Махно. Или попрошайки у капитализма.
— Ну ты даешь!
— Сегодня уже никто не разберет, что у нас за власть. А что будет завтра, мозги сломаешь. Короче, крыша у нас поехала.
— Прогнозы выдавать ты мастак. А на кооператив мильтонов навел.
— Пустяки.
— Как это понять?
— У них один свидетель. Завтра его не будет.
— Куда же денется, если не секрет?