— Боитесь, Ваше Величество? — спросил король, накалывая на вилку кусочек мяса и поднося ко рту.
— Да, боюсь. Свекровь это всегда страшно.
— Мне тоже страшно. Давно не видел мать. И она меня… давно не видела.
— Вы ее сын, Ваше Величество. Вам нечего бояться. А вот мне…
— Как раз мне стоит ее бояться, — загадочно ответил мужчина и пригубил вина. Всего лишь пригубил, а не осушил одним махом, не чувствуя ни вкуса, ни аромата. Рейн, по заверениям моей свиты, после смерти отца и всей заварухи потерял вкус к жизни, ко всему, чему раньше радовался, даже к еде и вину, и предпочитал виски, такое, чтобы опьянение сшибало с ног и дарило чуть-чуть забвения.
Так почему он сейчас каждый кусочек мяса смакует, и вино пьет так, словно оно немыслимо вкусное? Я попробовала вино из своего кубка и нашла, что ничего выдающегося из себя оно не представляет.
Подняв глаза, я наткнулась на насмешливый взгляд Рейна.
— Почему вы так смотрите? — спросила я.
— А почему вы так смотрите?
— Я-то смотрю, как обычно, а вот вы…
— И я — как обычно.
— Ну, раз так, то дискуссия закончена, Ваше Величество. Если позволите, я выйду подышать свежим воздухом.
Рейн встал из-за стола, как это принято делать, когда встает тэгуи. Я поторопилась пройти к дверям, чувствуя, что он на меня смотрит. Определенно, что-то с ним не в порядке.
Что за игру затеял этот малолетний осел?
Мы прибыли.
Замок оказался внушительным и донельзя жутким — не по виду, а по атмосфере; вокруг густел туман; воронья стая, которую наша процессия спугнула по пути, с возмущенным карканьем преследовала нас до самого замка. Только вот теперь птички не шумели, а сидели тихо, изучали колючими глазками гостей.
Королева-мать вышла к нам вместе с принцем Криспином. Издали было заметно, что Криспин тоже уродился светловолосым и белокожим, но на парне взгляд не задерживался, в отличие от королевы. Та была темноволоса, высока и одета в черный траурный цвет. Мне сказали, она до конца жизни будет носить траур по мужу.
— В черном-черном лесу, в черном-черном замке, живет черная-черная королева, — прошептала я.
— Что? — склонился ко мне Рейн.
— Ощущение, словно мы попали в страшную сказку.
— А моя мать это зло, которое нужно искоренить?
— Что-то вроде того.
— Типичное представление о свекрови, — усмехнулся Рейн.
Королева-мать и принц подошли к нам и поклонились. Люди королевы, стоящие позади, тоже поклонились. И мы с Рейном поклонились, за нами повторила наша свита.
Первый эта приветствия закончен — все раскланялись. Сейчас будет второй этап — пышные приветствия.
— Приветствую, мама, — произнес Рейн.