, причем ее второй брак пребывал на грани распада. Сводная сестра Дмитрия Павловича была молода, красива, элегантна и горела желанием внести свой вклад в избавление общества от старца, совершенно не скрывая этого. В своих воспоминаниях Анна Вырубова пишет: «Кроме кутежей, общество развлекалось новым и весьма интересным занятием – распусканием всевозможных сплетен на Государыню Александру Федоровну. Типичный случай мне рассказывала сестра. Как-то утром к ней влетела ее belle sœur
[62] г-жа Дерфельден со словами: „Сегодня мы распускаем слухи на заводах, что Императрица спаивает Государя, и все этому верят“. Рассказываю об этом типичном случае, так как дама эта была весьма близка к Великокняжескому кругу, который сверг Их Величества с Престола, и неожиданно их самих. Говорили, что она присутствовала на ужине в доме Юсуповых в ночь убийства Распутина».
Когда стало ясно, что Ирина Юсупова не вернется в Петербург, Дмитрий Павлович телеграммой вызвал из Москвы Веру Каралли. За день до убийства балерина с успехом выступила в благотворительном концерте, видимо, это было задумано умышленно, дабы прикрыть истинную причину ее приезда в столицу. Что поведал ей великий князь о заговоре? Он весьма туманно распространялся о своем долге перед родиной и, надо полагать, не стал посвящать ее в детали предполагаемого события. Дмитрий Павлович просто предложил ей сыграть в обществе Марианны сцену непринужденной оживленной светской беседы двух дам. Каралли совершенно не интересовалась политикой, но человек, которого она любила, попросил ее сделать одолжение, – и молодая женщина слепо согласилась, не подозревая, какие последствия это повлечет за собой.
Вера сидела с Марианной, милейшей дамой, в гостиной, и обе живо щебетали о каких-то пустяках, о том, как Марианна вместе с офицером Адмиралтейства Владимиром Лазаревым (которому, кстати, весьма симпатизировала Матильда Кшесинская) танцевала египетский танец на новогоднем восточном балу-маскараде у графини М.Э. Клейнмихель. Марианна, опытная светская дама, для придания беседе большей основательности, привезла с собой несколько фотографий с изображением танцоров в гриме и роскошных египетских костюмах. Вера восхитилась костюмами, будто сошедшими с древнеегипетских росписей, вспомнила, как танцевала в балете «Дочь фараона» в традиционной пачке, украшенной всего лишь египетским орнаментом. Ей не утерпелось сделать несколько па. Марианна как бы вскользь проронила, что танец ставил им самый модный балетмейстер Фокин, да и костюмы были по рисункам лучшего театрального художника, в отличие от костюма Матильды Кшесинской все в том же псевдоегипетском балете. Прима считает, что если туалет от Пакен, так это гарантирует успех! Надо все-таки следить за веяниями времени.