В 1921 году Дягилев затеял постановку в Лондоне балета Чайковского «Спящая красавица» с лучшими силами как художников-оформителей, так и исполнителей. В это время подтянулись бежавшие из советской России блестящие танцоры и танцовщицы: В. Трефилова, Л. Егорова, Л. Лопухина, П. Владимиров, приехала на гастроли несравненная О. Спесивцева (она окончательно покинет Россию только в 1924 году), еще раньше в труппу вернулась Т. Карсавина. Курьезный факт: в роли злой колдуньи Карабосс выступила уже сошедшая со сцены итальянка Карлотта Брианца, первая исполнительница роли принцессы Авроры на сцене Мариинского театра в далеком 1890 году. Посредственной балерине, которой, в сущности, и была Вера, места среди этого созвездия не нашлось. Но Дягилев также плохо рассчитал свои силы, и роскошная постановка «Спящей красавицы» поставила его труппу на грань финансового краха.
Веру же пригласили сняться в фильме в Берлине, слава Богу, в те времена Великий немой еще не воздвигал перед актерами непреодолимых языковых барьеров. Уверяют, что балерина чрезвычайно удачно сыграла в фильме «Месть женщины», но фирма разорилась, и на этом кинематографической карьере Каралли пришел конец.
Пришел конец и ее роману с Дмитрием Павловичем. После революции он перешел персидскую границу и попросил политического убежища в посольстве Великобритании в Тегеране, где прожил два года в семье посла Марлинга. Тем временем родственные связи великого князя с Россией рвались одна за другой: в Алапаевске был убит его сводный брат Владимир Палей, в 1919 году расстрелян отец Павел Александрович, мачеха с дочерьми и сестра Мария Павловна бежали за границу. Когда посла Марлинга в 1919 году отозвали на родину, Дмитрий вместе с ним отправился в Индию, в Бомбей, чтобы оттуда на военном транспортном корабле отплыть в Англию. По дороге он тяжело заболел тифом, но в Каире его поместили в госпиталь, где врачам удалось поднять его на ноги. В конце концов, великий князь оказался в Лондоне, где встретился со своей сестрой, Марией Павловной. В 1918 году Мария вышла замуж за князя С. Путятина, чего, безусловно, не смогла бы сделать при правлении Николая II. Воссоединившись, брат и сестра вскоре переехали в Париж.
У Дмитрия поначалу были кое-какие деньги, поскольку при Временном правительстве он распорядился продать свой дворец на углу Невского и Фонтанки и перевести деньги за границу. Но участие в убийстве Распутина оставило незаживающую рану в его душе. Им регулярно овладевали приступы меланхолии, которые князь глушил кутежами. Он хотел стереть в своей памяти этот эпизод своей жизни, и когда встретился с Верой, предстал перед ней совершенно чужим человеком, не желавшим воскрешать былые отношения. Дмитрий Павлович к тому времени уже сошелся со знаменитым модельером Габриэль («Коко») Шанель, очаровательной элегантной дамой, на 8 лет старше его. Что же касается прошлого, оставшегося в недоступной теперь России, как пелось в их с Верой любимом романсе: «Но то был сон, один лишь сон»…