Гриффин выбрал как раз третью дорожку. Он выпустил ладонь Эль и замедлился, будто только теперь чувствуя себя в полной безопасности. Девушка смогла перевести дыхание, но когда она перестала беспокоиться о падении во время быстрой ходьбы, то заметила легкий озноб и головную боль, хотя вечер был не таким уж холодным.
Они неторопливо обогнули дом и оказались перед фасадом здания. Здесь взгляду открывался и ухоженный газон, и обсаженные кустами клумбы, а дом подсвечивался несколькими фонарями.
Здание оказалось каменным, бежево-серым. И почему-то выглядело не очень обитаемым, хотя Эль редко вообще видела настолько старые дома.
Следуя за Гриффином, девушка поднялась по широким ступеням крыльца к массивным деревянным дверям. Эль охнула, когда, реагируя на движение, датчик включил фонарь у них над головами. В мягком желтом свете заблестел полированный дверной молоток — большая голова льва с кольцом в пасти. Молодой человек один раз небрежно стукнул молоточком на кольце о металлическое основание — и звук гулко разнесся по дому эхом.
"Кто может здесь жить? — удивилась девушка. — Этот дом кажется слишком большим".
Через несколько секунд эхом же прозвучали шаги, внушительно и неторопливо скрипнул, открываясь, замок и одна створка величественно отворилась, явив высокого седовласого мужчину.
Он был одет в безупречный черный костюм-тройку. Манжеты рубашки, белой даже в неровном свете холла, выглядывали из-под пиджака ровно на столько, чтобы были видны серебряные запонки в форме перьев. Из кармашка жилетки выглядывала цепочка, оканчиваясь искусно выполненной птичьей лапкой, чьи цепки пальцы с блестящими коготками обвивали пуговку. В черных строгих ботинках отразился свят фонаря, на миг ослепив девушку.
Внимательный, но немного равнодушный взгляд мужчины скользнул по Эль, задержавшись на потертых джинсах и пыльных кедах, но ни одно движение не выдало его осуждения, хотя оно явно читалось в его чуть прикрытых светлых глазах.
— Мастер Гриффин, — хорошо поставленным баритоном промолвил мужчина, наконец взглянув на раннара, — добро пожаловать домой.
— Добрый вечер, Бертрам, — бросил раннар.
Мужчина открыл вторую створку и отступил вглубь, давая Эль и Гриффину войти. Девушка неловко переступила порог, чувствуя себя Алисой. По крайней мере, холл этого дома навевал именно такие ощущения. Большая хрустальная люстра лишь немного разгоняла тени по углам, отражаясь в черных и белых плитах пола, по правую руку от входа уйму места занимала плетеная подставка для тростей и зонтов, а чуть дальше за ней маячило громоздкое зеркало в широкой золоченой раме. Дальше виднелись двери и коридоры, а слева много места отъедала лестница на второй этаж, под которой виднелась еще одна дверь.