Мне кажется, или рыжая в зеркале за эти часы стала еще младше? В таком возрасте не слишком понятно. Акулы договора и формулировки тем временем все же пришли к соглашению, от обеда визитерша отказалась, пулей вылетая из гостинной, даже проводить себя не потребовала.
Вот все хорошо. Задача только в том, что придется нанимать посторонних — сами мы с оборудованием не справимся, достаточные знания в этой области есть только у Саахаши, а он не железный, следить за ним денно и нощно не сможет. Да и…
— Эрих, скажи мне, пожалуйста, милый мой, как ты ее разговорил?
— Про химеру? Ты же тут сидела…
— Я отключилась еще после светских разговоров, предоставив вас самим себе.
— Вот и мучайся теперь из-за своей невнимательности, Мирэны на тебя нет, — он махнул рукой, отворачиваясь к окну.
Кажется, меня сейчас очень деликатно упрекнули. Понять бы еще в чем. Попыталась притереться под бок, но парень сдвинулся в сторону. Пришлось загонять к подлокотнику и цепляться за него, пока не встал с дивана. О, узнаю этот вздох, сейчас я услышу о себе что-то новое. Секунды шли, но Эрих все молчал.
— Что не так? — уловила перемену в лице, пришлось предупреждать сразу. — Только, пожалуйста, прямым текстом, а не как сейчас с Тэреш, я такое не вынесу.
— Я ревную, — выдал он после заминки. — К ним ко всем, к химере этой. Понимаю, что сейчас такое время, когда все нервы на пределе и надо просто сцепить зубы и ползти дальше, но ничего не могу с собой поделать. А может это дом на меня так действует. Здесь все как было, вот только помимо нас есть кто-то еще.
— Все изменяется. И у тебя по-прежнему есть я.
Если Вальц и хотел что-то сказать, он предпочел оставить это при себе.
От встопорщенной чешуи на хвосте Саахаши на паркете давно образовалась борозда содранного лака. На мои — будем честны, довольно ленивые — угрозы заставить перелакировывать паркет во всем доме зубной щеткой ответом было только невнятное шипение, перевести которое оказался способен только дракон. Выражение лица у Кетайро при этом было самым скептичным.
— Говорит, что если мы все-таки полетим к нагам, то заниматься паркетом после этой поездки он уже не сможет. Чисто физически. Потому что что? — он выгнул брови, наклоняясь вперед. — А, понял! Не надо так на меня смотреть! Потому что будет уже мертв. Да что у тебя за история там вышла-то?!
— Что он там шипит? — Дженталь выглянул из комнаты, в которую был определен его брат.
Оринэл, хвала всем божествам, уже три дня себя не проявлял, пребывая в стабильном состоянии чучелка. С другой стороны, моя натура паникерши требовала от него адекватности — будто это возможно! — и боеспособного состояния. Приходилось держать себя в руках.