Не остался без почетного звания и я. Однажды Тимко прислал на мой домашний адрес заказное письмо, в котором назначал меня начальником штаба и давал высокую оценку моим заслугам в антильвиной кампании.
— Это хорошо, — сказал Гантак, когда мы вместе с ним поднимались на лифте. — Молодых надо выдвигать. А знаете, я ведь вам завидую! Такой молодой, и уже начальник. Вы родились под счастливой звездой. В мое время о львах никто и не слыхивал. Не всякому выпадает такое счастье, как появление львов.
— Это не моя заслуга, — улыбнулся я.
— Правильно. Если б не наше поколение, не было бы у вас зоопарков. А не было бы зоопарков, никто бы не мог оттуда сбежать. Даже лев. Ясно?
— Конечно.
— Но я вас не упрекаю. Я не упрекаю вас за то, что вы молоды. Только не забывайте, мы-то росли без зоопарков. Там, где ныне зоопарк, раньше было болото, комары, лягушки — и никаких львов.
— Приехали, — сказал я. — Мы уже на верхнем этаже. Нам выходить.
— Или вот такое достижение — лифт, — гнул свое Гантак. — Я-то родился в одноэтажном домишке. О лифтах и помышлений не было.
Я аккуратно захлопнул дверь лифта и отправил его вниз.
— Да, — сказал я. — Лифт — хорошая штука.
— Так-так, — буркнул Гантак и вошел в свой кабинет.
Тимко охватила страсть скупать оружие. Постепенно наше учреждение превратилось в какое-то подобие музея оружия. Чего тут только не было! От древних рушниц и мушкетов до маленькой легкой пушчонки, которую мы поставили у окна вместо цветочной вазы.
Чтоб победить львов, мы должны быть сильными. Надо укреплять мускулатуру.
Теперь мы каждое утро работали с гантелями. Это был скорее обряд, чем физические упражнения. На это время Тимко опускал шторы, бормоча, что враг не спит и мы не имеем права обнаруживать свои оборонные приготовления, хотя и маловероятно, чтобы враг сумел заглянуть в окна на девятом этаже.
Врубель подал заявление об уходе, но Гантак в резкой форме отказал ему. Врубеля давно уже не видели на рабочем месте, зато в столовой он постоянно бубнил, что в один прекрасный день весь наш арсенал взлетит на воздух, а он не собирается рисковать жизнью ради нескольких граммов пороха.
— Это трусость, коллега Врубель, — накинулся на него Гантак. — Все мы в одной лодке, со всех сторон нас подстерегают львы, а вы хотите дезертировать. Фуй!
И все мы выразили Врубелю наше глубокое презрение.
8
Однажды после работы встретил я на улице свою старую знакомую. Сначала-то я хотел обойти ее сторонкой, но она первая меня заметила, и уклониться от встречи было невозможно.
— Давненько я вас не видела.
— У меня теперь много работы.