Я живо представил себе птиц, втиснутых в небольшой ящик; представил, как они отчаянно разевают клювы, ловя воздух, тщетно долбят носами шершавые доски…
— Да ведь они там задохнутся, бедные, — немного помолчав, сказал я.
Лицо его залилось краской:
— Вы меня будете учить! Не увидели даже скалистого голубя, ничего не увидели, вообще вы ничего не видели, а будете мне тут указывать! Господи боже мой, колумбе ливня!.. Колумбе ливия…
Последние слова он произнес как-то удивительно напевно, словно они таили в себе целый мир, который уместился в маленьком, совсем обычном ящике и все-таки был беспределен и велик, как мечта этого человека увидеть скалистого голубя.
— Да я без голубей и шагу не ступлю. Понятно? Езжу каждую субботу к дочери и всегда их беру с собой. Что же их оставлять одних?! Бросать на всяких «парижан»… на краснофонарных… на…
В запальчивости он стукнул кулаком по ящику, живое содержимое его проснулось, всполошенно заворковало, запищало, зашумело, завозилось. Удары в стенки ящика были так сильны, что спящие вокруг стали пробуждаться, подобно расколдованным рыцарям, они обретали способность двигаться — закрывались открытые рты, опускались поднятые брови, лбы собирались в складки, ожившие глаза обращались к нам, к нашему ящику.
— Чего скандал затеяли? — крикнул длинноволосый парень, приподняв голову со свернутого пиджака. — То языки чесали без передыху, а то скандал затеяли?
Сосед встал с ящика:
— Молчи, сопляк желторотый…
Парень поднялся, подошел к нему и ухватил за лацкан зеленого пальто.
Гуканье и возня в ящике стали до того невыносимы, что и я невольно соскочил с него — как с адской машины, которая вот-вот взорвется.
— Дай ему по зубам, — произнес чей-то охрипший голос.
Человек в зеленом тяжело дышал, но не защищался. Парень сделал рукой выпад — и хилое тело в длиннополом пальто плюхнулось на ящик.
— Там у него наседки.
— Утки.
— Разрубленные младенцы.
Вся ожидальня покатилась со смеху.
— Я его знаю, — сказал коротенький толстяк в очках. — Он каждую субботу сюда ходит, и всегда с этой клетушкой.
Человек в зеленом просительно взглянул на меня:
— Скажите им что-нибудь.
— Вы думаете, я их успокою?
— Вы же там побывали где-то, вам они поверят. Послушайте, — обратился он к окружающим, — вот человек, кое-что повидавший, он вам скажет…
— Ты с ним? — зло покосился на меня длинноволосый парень.
— Нет, — выговорил я и ощутил почти физически, как моего соседа покидает последняя надежда, — просто к нему подсел.
— Выставить его отсюда, — сказал длинноволосый, — вместе со зверинцем этим.
— Выставить, — поддержали остальные, — вот смеху будет…