— Мы его, мать, обратно отсылали, да где там! — прервал Василий. — Отгоним прочь, а он опять за нами издаля идет. Думали, в поезд сядем — отстанет. Поехали, глядим, а он на подножке сидит. Ну что тут делать? Не бросать же его в дороге. Вылез я на станции да купил и ему билет…
Махнув горестно рукой, мать сказала шепотом:
— Отец-то сам уж сейчас жалеет, что круто обошелся с ним, мается через это, а гордость свою сломить не может и прощения у Олешеньки не просит. Больше ничего не скажу. И ты, Василий, молчи.
— Неладно, мать, получилось, — угрюмо сказал Василий, вставая. — Обидели вы Олешку. На всю жизнь, может быть.
Мать с трудом поднялась и стала накрывать на стол.
— Сами, сынок, видим, что неладно…
Хмурый и расстроенный Василий вышел во двор. Как во сне, сходил за водой к колонке, налил в тазик и только начал умываться, как хлопнула калитка и вошел, весело насвистывая, Михаил. Пиджак на нем был внакидку, шляпа — на затылке, лицо сияло. Махнув перед носом Василия газетой, он кратко объявил:
— Уезжаю!
— Куда? — вскинулся Василий, предчувствуя очередную блажь беспокойного брата. Не успев как следует смыть мыло с лица, он так и застыл на месте, изумленно хлопая ресницами.
— В Крым или на Кавказ, куда поглянется!
— Ты… это брось, — встревоженно заговорил Василий, заикаясь и вытаращивая на брата злые глаза. — С завода бежать, бросить учение?
Приплясывая, Михаил подошел к брату и, развернув у него под самым носом газету, ткнул пальцем в серый цифровой столбик.
— Выиграл! По лотерее Осоавиахима. Видал? Путешествие.
Василий растерянно умолк и быстро вытер о полотенце руки.
— Врешь!
— Честное комсомольское!
Схватив газету, Василий потребовал:
— Дай-ка сюда билет-то!
Михаил нехотя достал из записной книжки лотерейный билет и с опаской протянул его брату.
— Где? — нетерпеливо спросил тот, рыская по таблице глазами.
— Вот, гляди! У меня тут карандашом помечено.
— Верно, черт! — с завистью охнул Василий. Не выпуская билет из рук, он долго разглядывал его, морща лоб, потом бережно согнул вдвое и положил в карман.
— Погоди! — рванулся к нему Михаил. — Ты что? Отдай назад. Мой билет!
— Мы одной семьей живем пока… — спокойно сказал Василий. — Да и учение тебе бросать нельзя. Подумаем, ужо, ехать тебе али нет…
Но не успел он и шага шагнуть, как Михаил ястребом налетел на него и ухватился сзади за рубаху.
— Отдай!
Треснул на спине Василия ситец, отскочила, хрустнув, от ворота белая пуговица. Он развернулся по-медвежьи и хотел уже дать брату сдачи, как дверь на крылечке вдруг стукнула и оба увидели мать.