— Ты уж извиняй меня за горячку, Назар Тихонович, — срывающимся голосом попросил Тимофей. — Чуть беды мы с тобой не наделали. А из-за чего? Стыд сказать, лужу воды не поделили…
И махнул рукой, садясь на колхозную межу.
— Жизнь проклятая! Друг дружке горло готовы перегрызть.
Назар молча опустился рядом и вынул кисет. Руки его мелко дрожали.
Тимофей с надеждой и сочувствием заглянул ему в лицо.
— Извиняешь, что ли?
— Не могу сразу, Тимофей Ильич! — опустил голову Назар. — Сердце не дозволяет. Дай остыну маленько…
Оба помолчали тягостно.
— Я, Назар Тихонович, так думаю: менять нам свою жизнь надо! — первым заговорил твердо Тимофей.
— На колхоз? — качнулся в сторону Тимофея Назар. — К Савелке Боеву да к Ефимке Кузину под команду? Не, я погожу.
Снял с ноги опорок, выбил из него песок и опять качнулся к Тимофею:
— Кабы там, в колхозе-то, хозяева хорошие были — можно бы рискнуть. А хорошие-то хозяева, как погляжу я, не больно туда идут…
— Илья Негожев пошел же… — напомнил ему Тимофей.
Назар усмехнулся.
— Этот с испугу, как бы голоса не лишили!
— Костя Кузин тоже там…
— Этого сыновья понужают. Комсомольцы оба. А сам он ни в жизнь не пошел бы.
Устало вытирая пот со лба холщовой варежкой, Тимофей не сдавался.
— С умом и сообща жить можно. Кабы войти туда всем настоящим-то хозяевам, повернули бы дело по-своему.
Назар хохотнул:
— Думаешь, волю тебе там дадут? Нет, брат! Нонеча тот и пан, у кого пустой карман. А хозяева настоящие не в чести…
Оба замолчали и поднялись с места, видя, что трактор идет по дороге к ним, на колхозную межу.
Трактором правил весь черный от машинного масла Елизар Кузовлев. Рядом бежал Савелка Боев, возбужденно крича что-то и размахивая руками. А сзади, сунув руки в карманы, неторопливо вышагивал длинноногий, как журавль, председатель колхоза Трубников.
— Здорово, единомученики! — замахал еще издали рваным картузом Савелка.
Заворачивая трактор с дороги на межу, Кузовлев тряхнул лобастой головой.
— Твоему Бурке помогать приехали, дядя Тимофей!
Он заехал на Тимофееву полосу, опустил плуги. Трактор натужно затрещал, весь окутался вонючим дымом и пошел вперед. Из-под плугов вырвались четыре широких пласта и легли вправо.
Мимо оторопевшего Тимофея со смехом пробежали бабы. Улыбаясь и покручивая тонкие усы, прошагал Трубников.
— Сто-ой! — испуганно закричал Тимофей.
Но за шумом трактора его никто не услышал. Тогда он побежал вперед, размахивая руками.
— Сто-ой!
Услышав крик, Кузовлев остановил трактор и оглянулся.
— Не дам портить землю! — кинулся к нему Тимофей — Поезжай долой с полосы. Здесь не место озоровать.