«Идеальное место для убийства», — вроде как пошутил про себя Виктор. И почувствовал на спине мурашки…
Но ничего не случилось даже здесь. А когда они вышли на берег озера, где радостно ударило светом и вмиг обогрело их теплом жаркое солнышко, когда на всю половину горизонта распахнулся перед ними спокойный светло-голубой простор, а из прибрежного тростника вспорхнула небольшая стайка диких уток и, развернувшись, стала медленно удаляться к середине озера, к зеленевшему там островку, как бы приглашая людей взглянуть чуть дальше, чем позволяет зрение, может даже за грань видимого, — тут уж Виктор вздохнул полной грудью, и разлилось у него в душе такое благостное умиротворение, что всех он готов был любить, любого простить. Он тут подумал: нам с Генкой надо дружить, а не злобиться. Злобу надо душить.
Расстались они только вечером, на автобусной остановке в Горице. Димаков пригласил приезжать еще. «Наверно, приеду», — сказал Виктор. «Ну а мне свой ленинградский адресок оставь, — попросил Димаков. — Вдруг занесет когда к вам, так будет где обогреться». Виктор дал адрес.
И вот Димаков приехал…
— А я ведь не зря к тебе, — заговорил он первым, прекращая затянувшееся молчание. — Ружье стало осечки давать, а в лесу это, сам понимаешь, ни к чему. Заехал в мастерскую — говорят, надо оставить на недельку. Это что ж, мне опять через неделю гнать сюда? И тут я вспомнил, что есть же у меня классный слесарь…
Вряд ли ружье было главной причиной димаковского визита, но принять ее за токовую Виктор не отказался. Только должен был признаться, что ремонт ружья — это не по его специальности.
— Чего не умею, так не умею, — сказал он. — Не приходилось.
— Дак мы вместе, — не принял отказа Димаков. — Я сам знаю, в чем дело: боек затупился, вот и дает осечки. Если его потянуть, поклепать на наковаленке, да со знающим человеком, с хорошим инструментом…
— Ну, если дело за инструментом…
Виктор достал из кладовки гедеэровский набор слесарных инструментов и повел Димакова на кухню. Освободил от посуды устойчивый, добротный стол, который заменял ему при надобности верстак, Димаков же тем временем умело и быстро разобрал ружье. И с полчаса после этого они работали попеременно, уступая друг другу место, то советуясь, то споря. Виктор увидел ловкие руки, а это всегда для него много значило.
— В оружии я разбираюсь, — почувствовав происшедшую в Викторе перемену, расхвастался Димаков. — Я там в лесу насобирал кой-чего, так что любую винтовку, любой автомат… Из двух старых «шмайсеров» собрал один действующий… Достать бы патронов — можно бы пострелять в лесу… Как ты думаешь, у вас в городе можно достать немецкие патроны?