— Пока да, — усмехнулась я. — А это что?
— Это? — он указал на горшочек. — Это сатараш. Попробуй.
Я попробовала. Подцепила вилкой пару кусочков… чего? Сладкого перца. В сметанном соусе? Хм. Спорное блюдо. А сбоку раздался нежный голос:
— Сербы едят это совершенно варварским способом — хлебом и без вилки!
— Таня!
Илья встал и поцеловал руку жены Живана. Девушка зарделась до такой степени, что это стало выглядеть неприлично. Она что, из глухой деревни приехала, что ли? Но это так мило!
— Я очень рада, что вы пришли поужинать, — сказала Таня. — Как сатараш? Получился?
— Вкусно, — признала я. — Правда, я не знаю, каким он должен быть, и не думаю, что смогу есть его без вилки.
— Живан ест хлебом, а я так и не научилась, — со смехом отмахнулась Таня, обнимая ладонью большой живот. Ого, это же сколько месяцев? Может, у неё тоже близнецы?
— Татьяна, а ты чего это скачешь по ресторану, да ещё и кашеваришь? — с притворной строгостью спросил Илья. — Садись, отдохни, как тебя муж дома не запрёт?
— А он силы такой не имеет! — рассмеялась Таня. — Вот рожу скоро и буду дома сидеть, а пока хоть нагуляюсь!
— Гуляка, смотри, родишь в ресторане! — усмехнулся Илья. — Давай я угощу тебя бокалом сока!
— Угости, — согласилась Таня. — Хотя, наверное, это мне надо вас чем-то угостить. Я ещё не вникла в тонкости ресторанного бизнеса.
— Давай будем считать, что сатараш — это угощение, — рассмеялся Илья. Таня только головой покачала, улыбаясь в бокал сока. А я спросила:
— Это у вас сколько месяцев?
Говорят, между беременными сразу устанавливается контакт. Вот и Таня отлично поняла, о чём я, ответила, поглаживая живот:
— Уже на девятом.
А потом наклонилась ближе и сказала тихонечко:
— Можно на ты. А ты на каком месяце?
— Как ты узнала?
— Видно, — прыснула Таня хитро.
— Ну, не знаю, где тебе там видно… — пробурчала я, пытаясь разглядеть собственный животик, но она ответила просто:
— По лицу видно, ты светишься!
— Да ну, скажешь тоже, — смутилась я, но Илья поднял бокал:
— За вас, девушки, и за ваших детей!
За такой тост не выпить грех, поэтому мы с Таней дружно чокнулись малиновым соком. При этом я заметила, как она морщится, словно от боли. Спросила:
— Тебе плохо?
Таня снова покраснела, как утренняя заря, и покачала головой, ответила неохотно:
— Да тянет что-то с утра и тянет, ничего страшного.
Вспомнив всё, что я читала о последних месяцах беременности (да, я люблю ужастики на ночь!), и сопоставив с Таниным сроком, я осторожно спросила:
— А регулярно тянет? Ты время засекала?
— Не засекала, да и срок у меня только через две недели, — легкомысленно отмахнулась Таня. Тут уже и Илья встревожился: