Алёшка, ты неисправима. Зря, ой зря дядя потратил на тебя всю жизнь… Ну и пофиг. Я всё равно близка к цели!
Открыла глаза. Антуан смотрел на меня с усмешкой сквозь пелену душа. А потом сказал просто:
— Иди ко мне.
И я пошла.
Его руки приняли меня, обняли, успокоили. Нет, не может быть, чтобы я ошиблась. Я всё делаю правильно! Разве не говорил дядя, что нужно установить доверительные отношения? Сейчас у нас лимит доверия превышен в стопицот раз! Но я думала не только об этом. О личной стороне дела тоже. Ведь Антуан не знает, что его кольцо нужно мне. Возможно, он даже не знает, что бриллиант краденый! И тогда… Нет, всё равно я останусь в его глазах просто мелкой воровкой драгоценностей. А он… Он честный, умный, благородный! Аристократ! А я просто девчонка от матери-алкашки и неизвестного отца. Я ему совершенно не чета и даже не думаю о каких-то призрачных отношениях. Надо взять от жизни то, что она даёт, поблагодарить и идти дальше. Это моё последнее дело… От него зависит жизнь дяди. Сестрёнки, братишки… Я должна довести его до конца. Но, космос, как сложно не думать о завтрашнем дне в плену сильных рук!
— Выспалась, детка?
Он шепнул мне это на ухо, а у меня чуть ли не сознание помутилось. Нет, так нельзя! Не последний мужик, не первый, кстати! Алёшка, возьми себя в руки!
Но не я, а он взял меня в руки. Очень нежные, очень ласковые руки. А голос, тихий, вкрадчивый, обжёг ухо:
— Иди, я тебя намылю, вымою…
Я аж задохнулась. Это прозвучало так… призывно! Так страстно, так обещающе! И его пальцы с мочалкой, полной пены, заскользили по моей груди, невзначай касаясь сосков, по животу, по ногам, вернулись вверх, снова вниз… Космос, как устоять? «О, боже, какой мужчина!» Какая нежность… Полная нирвана! Дрожь охватила всё моё тело, а почему я дрожала, и сама не знала. Но машинально ухватилась за плечи Антуана, даже, можно сказать, вцепилась в них. Всё, что было между нами вчера и позавчера, не шло ни в какое сравнение с этим невинным душем… Это были притирки, намётки, а сегодня началась настоящая игра. И Антуан водил.
Он прижал меня к себе, обдав жаром распаренного под тугими струями воды тела, и спросил:
— Тебе холодно?
— Нет.
— Почему же ты дрожишь?
— Я не знаю, — призналась я, избегая смотреть ему в глаза. А ну как найдёт в них что-нибудь, да не отпустит…
— Давай я смою мыло. Согрею.
Он снял душ с подвески и начал поливать меня со всех сторон. А я отобрала мыло и неумело принялась мылить его плечи. Заодно и массировала. Как могла и знала, да. Мне просто хотелось доставить ему удовольствие после такого купания. Похоже, Антуану нравилось, потому что он жмурился и тихонько мурчал, прямо как сытый кот. Остаться бы так с ним навсегда… Вот здесь, под душем. Насовсем. Чтобы было так же хорошо… Но сколько же кубометров воды уйдёт…