Волосы Армана были светлее, чем у братьев — русые и чуть волнистые, а глаза темнее. Отблески свечей превратили их из серого в почти синий. Такие красивые глаза! Впрочем, принцы не страдали безобразной внешностью, но взгляд старшего отличался строгостью и серьёзностью. И при этом была в нём некая благость, присущая умным и спокойным людям.
Но, мелькнув на мгновение, благость исчезла, уступив место высокомерию. Принц посмотрел на меня свысока, сказал:
— Надеюсь, тебе не претит некоторая ограниченность в перемещениях.
Так это было сказано, что я сразу поняла — он не выказать сочувствие пришёл. Как и говорил Андро, наследник придёт с официальным визитом. Вот только чего он от меня хочет? Явно не хлеба.
Арман обернулся на сопровождающих, повёл рукой, и их глаза остекленели. Как и у тех гвардейцев, которые пытались меня поиметь в кофейной. Ох как интересно! Он не хочет, чтобы свидетели слышали предстоящий разговор?
Я не ошиблась. Арман выдохнул, улыбнувшись будто виновато, и сдулся, как воздушный шарик. Натурально сдулся — сгорбился, обмяк, превратился из сиятельного принца в обычного усталого молодого мужчину. Наморщив лоб, я смотрела на него с удивлением. Наследник трона произнёс:
— Прошу меня извинить за этот визит, без официоза нельзя было обойтись. Сами понимаете, я не должен ни на шаг отступать от протокола и этикета.
— Я понимаю, — с достоинством ответила и прошлась по комнате, разглядывая застывших гвардейцев. — В чём же цель твоего визита?
Боже, он заразил меня пафосом и высоким штилем!
— Не тыкай мне!
— Прошу прощения, — я улыбнулась с такой тонкой долей сарказма, что никто не должен был бы её уловить. Но Арман уловил. Он коротко вздохнул, решив, видимо, остановиться на этом пункте потом, и продолжил:
— Мне необходимо разъяснение.
— Спрашивай… те.
— Я говорил с Эссавальдой, и она обратила моё внимание на такой факт: твой аватар был далеко, но ты ходила, общалась, вела себя как обычно. Ты жила без аватара!
— Кто такая Эссавальда? — невежливо перебила я принца, и он поморщился, будто я причинила ему физические страдания. Несмотря на это, Арман всё же ответил:
— Игрушка матушки.
— А, Эська… Твоя сестра!
— Что, прости?
— Сестра по отцу, — объяснила я. — Единокровная.
— Игрушку не принято рассматривать как принцессу, — скривился Арман. — Но отвечай на вопрос.
О темпора о морес…
— Ты не задал вопрос.
— Почему ты постоянно мне тыкаешь? Неужели тебе не преподавали основы этикета?
— Этикет, который мне преподавали, слегка отличается от вашего.
— Ничего, наймём преподавателя, — пробормотал он. — Ничего страшного…