Несколько пакетов уже было упаковано и перевязано красивенькой красноголубой ленточкой, когда в дверь постучали. Я машинально откликнулась:
— Кто там?
А потом удивилась — ведь мастер-классы на каникулах! Даже Димка на три дня уехал к бабушке в Выборг. Кто это может быть?
Дверь тихонечко скрипнула, и вошел улыбающийся Леня:
— Привет! Тебя тоже отовсюду прогнали?
— Тоже. А почему тоже?
— Да мне велели не путаться под ногами и помыть машину. А она мытая вчера.
Он топтался на пороге, весело светя голубыми глазами, и я улыбнулась ему в ответ:
— Ну, тогда помоги мне подарки завернуть.
— Давай, — Леня обрадовался и сел напротив, оглядел бумагу, отрезки ленточек и хлебцы: — Это ты чего туда кладешь?
— Всего понемножку, — взяв хлеб и завернутый в пергамент кружок сыра, завернула их в подарочную бумагу, прижала сосновой веточкой и прикрыла краем бумаги: — Вот так.
— Понял, шеф!
Некоторое время мы трудились вместе. Гостей ожидалось около сорока человек, поэтому надо было поспешать. Подарки складывались на угол стола и уже не вмещались. А в животе начало поджимать. Я вздохнула, чтобы унять тошноту от внезапно пришедшего голода, и предложила:
— Лень, давай позавтракаем, а то я даже кофе не пила.
— Давай! У тебя есть чай?
— У меня есть варенец. Ну, и сыр с хлебом, — засмеялась я.
— Звучит угрожающе, но… Эх, голод не тетка!
— Шутник, — проворчав, я пошла за кружками.
Пока разливала теплый жирный варенец, Леня приготовил два царских бутерброда: поделил один из хлебцев пополам, намазал маслом и плюхнул сверху по два ломтя ароматного сыра. Я ужаснулась:
— С ума сошел! Это же не перекус, а полноценный обед!
— Где тут обед? — он сделал большие глаза. — Тут на два зуба, так, аперитив!
Покачав головой, я села на свое место и подвинула ему кружку. Проглот. Такого прокормить — никаких денег не хватит. Вот жена его намается… Кстати…
— Лень, а почему ты еще не женат?
— А зачем? — он показал белые крепкие зубы в улыбке и впился в край бутерброда.
— Ну как… Любовь там… Семья…
— Я еще не нагулялся, — прошамкал он с набитым ртом. — И на ком жениться? Ты уже занята.
— Да ну тебя… — отмахнулась. — Все бы тебе шуточки шутить.
— Я не шучу.
Я только плечами пожала. Шутит, не шутит… Какая мне разница. У меня праздник на носу, надо хозяйкой быть, принимать гостей, а под сердцем щемит, жмет, словно не принимает желудок еду. Сейчас вытолкнет… Ох, мамочки… Я почувствовала спазмы, поняла, что сейчас все съеденное вернется прямо на стол, и вскочила, бросилась наружу.
Держась за стену рукой, опустошала желудок в пожухлую траву и судорожно старалась вспомнить, что же такого съела в последние дни. Ведь и вчера тошнило, и позавчера, только не так сильно… А тут прямо будто масла репейного выпила, все и поворотило назад.