В его зрачках снова запрыгали смешинки, но я шлепнула его по руке:
— Прекрати издеваться надо мной. Не видишь, что ли? — и показала на живот.
Рука Лени скользнула по моему плечу, согревая и бередя старые раны, а он сказал тихо, прижавшись щекой к макушке:
— А что, беременных женщин уже и целовать нельзя?
— Не от тебя же…
— Ну и хрен с ним.
Вторая рука легла на живот, легонько погладила, и Леня поправился:
— Не с ним, а с тем, что он не мой. Васса, я приехал, чтобы… сказать… предложить…
Он сбился, подышал глубоко, потом продолжил уже увереннее:
— В общем, выходи за меня замуж.
Я сглотнула, удивленная. Вот так сюрприз! Шутка, что ли, очередная? Так таким вроде не шутят…
— Я как бы еще замужем, — ответила.
— Так разведись. Вон, бумажки подпиши и отправь по почте.
— Это долго будет. Ты же не сможешь у меня жить без венчания.
— Так мы обвенчаемся. Хочешь — прямо сегодня!
Я усмехнулась.
— Ишь какой быстрый! Венчание, Лень, это навсегда. Развода у нас не будет, не положено… Потом всю жизнь раскаиваться будешь!
— Васса… Асенька моя, — он опустился на одно колено, пафосно и торжественно, взглянул в глаза и взял мою руку в свои: — Я и хочу навсегда. Чтоб никто больше тебя у меня не отобрал.
— А ребенок? — я покачала головой, все еще не веря.
— Кстати, у ребенка должен быть отец!
— У него есть отец…
— Который его никогда не признает! А я признаю. И буду воспитывать как своего собственного! Я вообще уже забыл, кто его отец.
— Леня, так нельзя… — я вытянула руку из его пальцев. — Ну кому мы лжем? Ведь оба прекрасно знаем, кто его отец, и ребенок тоже должен знать.
Парень поднялся с пола, забыв отряхнуть штанину, и беззаботно бросил:
— Короче, подруга, ты как хочешь, а я остаюсь. Обживусь тут у тебя, по хозяйству помогу, а ты пока обдумай мое предложение хорошенько.
— Леня!
— А что Леня? Я вообще уволился. Все, назад мне путь закрыт!
Я вскочила так быстро, как только смогла:
— Ты что, с ума сошел?! Как уволился?
— Написал заявление, по собственному желанию, что я, Замятин Леонид Львович, прошу уволить меня с поста водителя дата подпись.
Он обнял меня сбоку, приладившись к животу, и сказал:
— Для себя я все решил. Можешь меня выгнать, только знай — идти мне некуда! Я и тачку продал, и квартиру сдал через агентство. Теперь я бедный бомж, и моя судьба в твоих руках!
— Клоун ты, — проворчала я, не зная, правду ли он говорит. Наверное, все же врет — ну как можно уволиться с такого хорошего места и приехать вот так, в никуда, в сибирскую тайгу, где нет цивилизации?
— Ась, я обещаю, что буду тебе хорошим мужем, — руки сжали мои плечи, и я прислонилась щекой к его груди.