Дуся не звала меня и не прогоняла. Случилось как-то само по себе — шли мы уставшие и разомлевшие, словно муж с женой возвращались домой поздней порой. И эта наша усталая ходьба, совместное наше молчание сближало нас и словно связывало какими-то невидимыми нитями.
Кажется, шли мы долго, потому что поселок, в котором она снимала квартиру, был далеко. Тогда я, должно быть, потерял ощущение реальности. Дорога без конца, замершие, словно замороженные, звезды…
— Зайди отдохни, намучился, наверно, — сказала Дуся, когда я довел ее до калитки.
Мы вошли в маленькую комнату, вероятно, кухню. Дуся включила свет и, не задерживаясь, прошла дальше. Вторая комната была побольше, просторней. Лампочка без абажура ярко высвечивала голые стены, украшенные одним-единственным портретом да простеньким ковриком над кроватью. Трельяж, который стоял прямо на столе, шкаф, два стула и железная кровать, на которую сразу села Дуся, — вот и вся мебель. На стульях висела одежда, на одном из них лежала раскрытая книга.
— Ой, натрудилась я сегодня! — сказала Дуся, приклонив голову к спинке кровати. Тихо попросила: — Погаси свет на кухне: хозяйка наказывала экономить…
Когда я вернулся, Дуся лежала на постели, опустив вдоль тела длинные тощие руки.
Спала!
Я растерялся. Не знал — или уходить, или оставаться. Я видел ее полуоткрытый рот, ровные дуги бровей, а под ними темные глазницы, по которым узнают бессонные женские ночи. Я сидел слишком близко возле нее. Темно-каштановые ее волосы дрожали от моего дыхания. Окинув взглядом показавшуюся вдруг чужой, но бесконечно милую мне женщину, заметил вдруг, что лежит она в туфлях. Осторожно разув ее, шагнул к выключателю. Уже в темноте нащупал двери и только отважился их открыть, как от кровати послышался прерывистый долгий вздох. И я повернул назад.
В комнате стояла настороженная тишина, и я боялся пошевелиться. Тихонько присел, на этот раз уже на стул.
Темень и тишина крадучись перешептывались между собой. И в том перешептывании послышалось, что совершенно не я сижу в этой комнате, а кто-то иной, лишь отдаленно похожий на меня…
Проснулся — и не мог ничего понять… Вот так сидя, сложив руки на столе, а на них опустив голову, я и проспал эту дивную ночь. В комнату вошла Дуся в ситцевом халатике. Я посмотрел на нее, застеснялся и отвернулся.
— Чаю хочешь?
Я мотнул головой. Она села рядом и, как мне показалось, растерянно посмотрела на меня.
— Сколько тебе лет, Костик?
— Двадцать, — сказал я (столько мне должно было исполниться в конце года).
— Ребенок…
Я пропустил мимо ушей этот комплимент…