Пещаницкие девчата славятся на десятки верст вокруг, и парням не лень добираться сюда из самых дальних сел. Зачастил когда-то в Пещаницу и Гордей. И хотя дорога была неблизкой, раза два в неделю умудрялся побывать в этом лесном селе. Гордой была Ева, сначала и разговаривать с ним не хотела: шла себе молчком к самому дому, а он около нее, как бесплатное приложение, загребал пылищу ботинками. У своего двора девушка торопливо бросала: «Спокойной ночи» — и исчезала за калиткой.
Лишь однажды, когда ночь была тихая и безветренная, а небо глубокое и темное, как дно колодца, — звезды в нем отборные, словно черешни, — Ева покинула Гордея не сразу. Остановилась, прислонилась к калитке, посмотрела внимательно в лицо.
— Ну что ты все молчишь?
— А что говорить?
— Хоть бы сказал, что нравлюсь, что не можешь из-за меня спать…
— Зачем такую чушь плести?
— Тогда почему ходишь за мной — только бы давать пищу языкам?
— Красивая ты, люблю смотреть на тебя, вот и…
— Кто это тебе сказал?
— Сам вижу, не слепой.
— А что же ты нашел во мне красивого, а?
Такое кокетство ему не понравилось.
— А ты не задавайся… И не ходи больше ни с кем. Ладно?
— Это будет зависеть от твоего поведения.
Поведением он пришелся ей по душе. Вот простоял вечер, и в мыслях нету, чтобы рукам волю давать, глупости говорить. Спокойный такой, сосредоточенный. И внешне ничего — нос с чуть заметной горбинкой, глаза темно-карие, как два каштана, смуглый, будто бы всю жизнь провел на морском берегу. А он этого моря никогда и не видел…
В клубе играла радиола. Никто не решался первым выйти в круг. На пороге остановился Гордей, весь в военном, с блестящей полоской значков на гимнастерке. Все взгляды на него. Он немного растерянно пробежал глазами по цветнику девичьих лиц и, увидев среди них знакомое, еще больше смутился.
Ева стояла возле печки и при его появлении побледнела. Через мгновение кровь ударила ей в лицо. Гордей поздоровался со знакомыми, перебросился словом-другим о житье-бытье и почувствовал, что говорит словно не своим голосом.
Ева не отрывала от него глаз. Он боялся посмотреть на нее еще раз. Она была хороша собой и, наверное, знала цену своей красоте. Ей говорили об этом, и он в том числе.
Оборвал на полуслове разговор.
— Скучновато что-то у вас… — И к Володе: —Поехали, что ли?..
Володя как раз беседовал с какой-то блондинкой.
— Сейчас, повремени чуть-чуть.
Гордей быстро вышел из клуба. Зажал зубами папиросу, резко, так что посыпались искры во все стороны, чиркнул спичкой. И не прикурил… Огонек спички озарил ее лицо.
— С приездом, что ли?