— Черт! — вскочил он из-за стола и принялся мерить шагами совершенно пустой кабинет с компьютерным столом в центре. — Идиотизм какой-то!
Он точно потерял покой с того момента, когда увидел ее в поликлинике. В точности такой, какой запомнил. И этот ее уродский костюм, роба! До чего же он ей шел, подчеркивая каждый изгиб худощавой фигуры. Почему даже уродство на ней смотрится отлично?!
Нет! Только не вспоминать! Но память и тут не подчинилась, подбрасывая ему картинку практически обнаженной Даши, когда она стояла перед ним с зажмуренными глазами, в том самом белье, что он для нее купил. Сексуальное сверх меры, ничего не скрывающее и в то же время не показывающее всего.
Возбуждение и сейчас не заставило себя ждать — от стояка в штанах те едва не лопнули по шву. А уж тогда он вообще едва сдержался. Чуть не набросился на нее как голодный зверь. Какой там массаж! Да он боялся смотреть на нее, внутри аж все кипело. И еще сильнее опасался, что она все поймет по глазам.
Как она тогда была напугана! Наверное, на голгофу поднимаются примерно в таком же состоянии. Неужели мысль о сексе с ним ей настолько неприятна, даже противна? Нет ведь. Он же видел своими глазами, как она извивалась от его ласк. Слышал, как она молила не останавливаться. Значит, не противен. Или все дело в гнилых принципах, в бытующем мнении, что можно только по любви.
Любовь… Да это же пустой звук. Любила ли она того придурка, что бросил ее, не задумываясь, а до этого изменял направо и налево? И что она вообще знает о любви? Нет, она есть, конечно же. К матери, например. К детям, наверное. Это могут знать только те, у кого есть дети. Сам Антон от таких мыслей очень далеко и приближаться к ним нет никакого желания. Дети внесут в его жизнь дискомфорт, нарушат все то, что он строил.
Как можно хотеть до такой степени ту, один вид которой рождает ненависть? Но ведь он хочет. Безумно, страстно, почти неконтролируемо.
— Лиза! — нажал Антон на кнопку селектора.
— Да, Антон Максимович.
— Приготовь мне ванную с морской солью. Через двадцать минут.
Ответ его не интересовал. Он распорядился, а значит, подчинение обязательно.
Антон покинул кабинет и спустился в тренажерный зал. Двадцать минут на тренажерах — это то, что ему сейчас нужно, чтоб не сдохнуть от этого навязчивого возбуждения. От этого образа, который не видел четыре года, практически забыл… Но без фанатизма. Он ему сейчас точно ни к чему. Иначе массаж ему потребуется явно неэротического характера. Его аж передернуло, стоило вспомнить все то лечение, которому подвергся еще совсем недавно.