Уже перевалило за полночь, когда на постоялом дворе все стихло. Только тогда Асмунд решился выйти из своей комнаты. Он вспомнил, что не наложил чары на порог ее комнаты. Заодно решил проверить, все ли у нее в порядке. Глянет лишь одним глазком на спящую Лею и уберется в свою комнату. Но противостоять желанию снова увидеть ее нежный лик, не мог.
Коридор тонул в полумраке, освещала его лишь одинокая оплывшая свеча в бронзовом подсвечнике. Асмунд прокрался к двери в комнату Леи, стараясь чтобы несильно скрипели расшатанные половицы. Какое-то время он прислушивался к тишине, прежде чем толкнуть дверь. Она не скрипнула — приветливо распахнулась, впуская Асмунда в тесную темную комнату. Уже на пороге он почувствовал неладное, а когда увидел пустую аккуратно заправленную постель, ледяной обруч страха сжал его сердце.
* * *
Лея смотрела, как он уходит, и чувствовала, что тихо умирает. Сердце едва трепыхалось в груди, делая жалобные потуги биться нормально. Глаза щипало от слез, но их не было. А ком в горле все разрастался, перекрывая дыхание.
Когда за ним захлопнулась дверь, она упала на кровать без чувств. Так и лежала до прихода девушки-служанки, что принесла ей чистое белье и кувшин с горячей водой. Она и привела Лею в чувство легкими хлопками по щекам и нюхательной солью.
— Вам плохо? — участливо спросила девушка, разглядывая лицо Леи, которое сейчас больше напоминало гипсовую маску, такое оно было белое. — Позвать того господина, что приехал с вами?
— Нет-нет… — поспешно пробормотала Лея. Испуг придал сил и даже позволил ей сесть в кровати. — Все в порядке, это от усталости…
— Давайте, я сменю постель, — девушка взялась за край одеяла, но Лея и это ей не позволила.
— Я сама, хорошо? — более властно, чем хотела, проговорила она. Еще не хватало, чтобы та увидела следы крови.
Молоденькая служанка ушла, поджав от обиды губы. Теперь точно станет говорить о том, какие все-таки хамы эти аристократы. Она ей всяческую помощь оказывает, а та грубит в ответ. Но эти мысли Лея сразу же отбросила, как бестолковые и не имеющие отношение к делу. А дел у нее было очень много.
Перво-наперво она вымылась над лоханью и тщательно оделась. Сплела волосы в тугую косу и повязала на голову платок. Потом она развела огонь в остывшем камине, благо такой имелся в ее комнате, и сожгла испачканную простыню. Потом она сменила остальное белье на кровати и аккуратно заправила ее. Оставалось затушить огонь и бежать.
Бежать! Это слово сверлило ей мозг с момента пробуждения от обморока. Она должна предпринять еще одну попытку — сбежать от этого зверя, который превратился в ее собственного мучителя. Крадучись, она вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь. Не все на постоялом дворе еще спали — из трапезной доносились смех и пьяные голоса. Ну хоть кому-то весело, тогда как ей так плохо, что впервые не хочется жить.