— Честные бизнесмены не будут смотреть, как умирает человек у них на пороге, потому что лекарства стоят слишком дорого, — зло ответил Эдик. — Так что мы еще посмотрим, кого больше пожалеть надо.
— Эдуард Алексеевич! — в праведном гневе вскричал Мося. — Я сделал всё, что было в моих скромных силах.
— Ага, конечно, — кивнул Эдик. — Именно поэтому мой сотрудник сейчас едет в багажнике автомобиля в неизвестном направлении.
— Ну, допустим, направление нам известно, — не согласился с ним я. — Просто поводов нанести визит князю Грабецкому стало гораздо больше.
Крамер всё-таки не удержался и к месту встречи прибыл с подкреплением. Три черных наглухо тонированных внедорожника достаточно нагло стояли рядом с автобусной остановкой с другой стороны шоссе от скульптуры «Рабочий и колхозница».
Наш потрёпанный «Лэнд Ровер» рядом с ними смотрелся также, как смотрится дворовый хулиган на фоне охранников богатенького мальчика из соседнего подъезда — в меру побитый, но по-прежнему дерзкий и независимый. Джипы занимали примерно половину свободного тротуара, но никто даже не подумал возмутиться их вольготной стоянкой в том месте, где его вечно не хватало для проезда плотного автомобильного потока.
Однако стоило Мирону аккуратно включить поворотник и притормозить рядом с машинами вампиров, около нашего внедорожника немедленно закрякала патрульно-постовая машина. Эдик, всю дорогу о чём-то напряжённо размышлявший, дернулся было отогнать избирательных блюстителей правопорядка, но Мирон уже успел обворожительно улыбнуться дорожным патрульным и, гуднув вампирам, покатил дальше в сторону области.
— Ты чего дергаешься? — обернулся я к полковнику. Мой друг и вправду был как-то не похож на себя. Сначала он крайне эмоционально отреагировал на происшествие в лавке Моси, а затем, когда Саню увезла «скорая», ушел в глубокие размышления.
— Я не дергаюсь, я думаю, — глядя куда-то сквозь меня, меланхолично ответил Эдик. — И в такие моменты очень не люблю, когда меня отвлекают.
— Зажрались вы, батенька, на полковничьей должности, — фыркнул Мирон, пробираясь в плотном автомобильном потоке. — Полиция в нашей жизни выступает как непременный атрибут отвлечения граждан от созерцания бренности бытия и познания сущности мироздания в эпоху глобальных катаклизмов.
— Чего-чего? — очнулся Эдик от раздумий. — Мирон, не пугай меня, а то я подумаю, что ты вместо подушки учебник философии используешь. Скажи свою мысль по-человечески, так сказать, более понятно для полковничьих мозгов.
— Я говорю, что ты с ксивой в кармане оторвался от народа, — со смешком отозвался Мирон. — А любой нормальный человек уже давно привык, что свободного пространства становится все меньше и меньше. Придешь бывает в парк, сядешь на скамеечку и приготовишься открыть душу космической энергии…