— Всё сказал? — зло усмехнулся Владек. — А не боишься, что …
— Владек! — рявкнул Артём, перекрикивая не только всех нас, но и музыку, бившуюся из динамиков. Только сейчас я обратил внимание, что внутри помещения бьются ритмы «Рамштайна», а настенная панель демонстрирует очередной пошлый клип этой группы.
Видя, что помощник Кантариила настроен серьезно и никак не реагирует на его крики, Артём мягким слитным движением перемахнул через барную стойку и встал перед Владеком, заслонив меня от вампира.
— Я сказал, что это мои гости! — твердым голосом повторил Артём. Теперь он говорил с присвистом, и я понял, что зубы бармена тоже начинают удлиняться, приводя его в боевую трансформацию.
В этот момент как-то странно дернулся и извернулся Мирон, отталкивая от себя одного вампира и ударяя освободившейся рукой в лицо другого. Кажется, он начал доставать из сумки ту самую бандурину, которую недавно с гордостью мне демонстрировал, но мне уже было не до созерцания картинки. Оттолкнувшись от стула, на котором я сидел, я обрушился на Владека, зацепив при этом и Артёма, и того вампира, которого ударил Мирон.
Клубок из наших тел прокатился по полу, сшибая столы и заставив парочку, сидевшую в углу, все-таки выбежать из заведения.
«Не обращаться! Ты человек! Не обращаться! Ты человек!» — зудела в голове настойчивая мысль, раздваивая мое сознание и заставляя наблюдать за происходящим как в телевизоре.
Владек подо мной улыбается, перехватывая мои руки. В ответ я со всего маху бью его головой в лицо и вижу, как он продолжает улыбаться уже рассеченными губами, из ран которых так и не идёт кровь. Я из всех сил тянусь к его горлу, параллельно отстраненно размышляя, что инжектор с чесночным настоем надо разместить как-нибудь поудобнее. Полевые испытания только что продемонстрировали, как тяжело и неудобно бывает достать его в реальных условиях.
Артём сдергивает с барной стойки тяжелую металлическую кружку для мелочи, в которую клиенты кидают сдачу на чаевые, и беспорядочно наносит ею удары по приятелям Владека, кинувшимся на помощь своему другу.
Оружие Мирона, судя по всему, не сработало, потому что он просто молотит им своего противника как дубинкой, оставляя на лице того глубокие вмятины.
— Хва-а-а-ти-и-ит! — громогласно вопит Артём и приятели Владека, наконец, перестают драться. Мирон отпускает своего противника и тот валится на пол бесформенным кулем.
И только мы с Владеком продолжаем возиться на полу, не желая уступать друг другу. Подручный Кантариила продолжал держать мои руки, не давая мне, с одной стороны, схватить его за горло, а с другой, пытаясь укусить меня своими изрядно отросшими клыками. Он был силен, я бы даже сказал, сильнее меня, но неудобная поза и мое бешенство пока позволяли держать баланс.